— Ничего страшного, Сэм. Это нормально, — ласковосказала Алекс, касаясь его плеча. Сделать уже ничего было нельзя.
Сэм был признан виновным и должен был отправиться в тюрьму.Оба прекрасно знали об этом.
Глотнув виски, Сэм поднял глаза:
— Наверное, я испытываю то же, что испытывала ты, когдатебе сказали, что у тебя рак.
— Примерно, — печально улыбнулась Алекс. — Ноя предпочла бы тюрьме химиотерапию.
Сэм цинично рассмеялся над ее словами и сделал еще одинглоток.
— Вот уж спасибо. Впрочем, мне и не предлагают никакоговыбора.
— Поверь мне, тебе бы это не понравилось.
— Я помню, — с грустью отозвался он, чувствуя своювину перед ней. — Господи, ты была так больна. Я делал вид, что ничего непроисходит, просто потому, что не выдерживал напряжения. Я даже впустил в своюжизнь Дафну. Ей было жалко меня, а не тебя, и я был полностью с ней согласен.Да уж, хорошо мы себя вели, ничего не скажешь. Мистер и мисс Кошмар.
Сэм говорил, глядя Алекс прямо в глаза, и она понимала, чегоон не договаривает — ее муж был благодарен за то, что она смогла все этопережить.
— Ты с ней общался после ее отъезда? — из чистоголюбопытства спросила Алекс.
Сэм покачал головой:
— Ни разу. Я думаю, что маленькая кузина переехала насвежие пастбища. Она твердо стоит на ногах, где бы она ни жила.
Дафна очень умная девушка, когда дело касается еесамой, — ответил он, глядя на свою жену с невыразимой печалью. — Чтоты здесь делаешь? Тебе не нужно находиться рядом со мной.
Это было правдой, но Алекс отличалась верностью, и они обаэто знали. Кроме того, Брок был прав. В течение восемнадцати лет между нимиустановилась прочная связь.
— Я очень долго тебя любила. Это трудно забыть, —искренне ответила Алекс, не опасаясь, что он снова сделает ей больно. Оназнала, что теперь ему это не удастся — слишком далеко она от него ушла.
— Чем скорее ты это забудешь, тем лучше, — сказалСэм. — Тридцать дней. Кстати, за это время я подам на развод. Я уверен,что твой юный друг-юрист будет счастлив. Бедный парень при каждой встрече готовметать в меня громы и молнии. Скажи ему, чтобы он расслабился, — он менятеперь долго не увидит.
Алекс улыбнулась жестокой ироничности его слов. Они слишкомхорошо друг друга знали, и Сэму не составило большого труда вычислить, какуюроль в ее жизни играл Брок.
Правда, она узнала о его романе с Дафной гораздо быстрее. Нотеперь никаких тайн между ними не осталось.
— А не слишком ли он для тебя молод? — Ревностьявно проскальзывала в тоне Сэма.
Алекс это напомнило Брока, и она улыбнулась. Оба мужчины вчем-то оставались мальчиками.
— Я повторяю ему это каждый день, но он оченьупрям, — сказала она. — Когда я болела, он меня просто спас. Преждечем куда-нибудь меня пригласить, он провел со мной пять месяцев на полу туалетав моем кабинете, поддерживая меня во время рвоты.
— Хороший человек, — вынужден был признатьСэм. — Я хотел бы оказаться таким же достойным мужчиной. — И,вспомнив о результате процесса, он жалко пожал плечами и добавил:
— Может быть, это даже хорошо, что ты со мной несвязана. Я не хочу втягивать тебя в это болото. Тебе нужна твоя свобода.
— Тебе тоже, — мягко ответила Алекс.
— Скажи это судье, — усмехнулся он, вставая.Держать ее около себя он теперь права не имел; находясь рядом с ней, он толькочувствовал себя хуже. Между ними все было кончено — это было совершенно очевидно,и общаться с ней ему стало тяжело. — Скажи Аннабел, что я завтра приду ивозьму ее с собой. В этом месяце я хочу как следует пообщаться с ней.
Сэму оставался всего месяц свободы, и не было ничегоудивительного в том, что он хотел провести его со своей дочерью.
Ему бы хотелось, чтобы в это время рядом с ним была и Алекс,но он не имел права попросить ее об этом — он это знал.
Алекс пришла домой грустная. Брок сказал ей по телефону, чтовидел окончание процесса по телевизору и огорчен. Он допоздна работал и нанекоторое время забежал к ней, но Алекс вдруг поймала себя на том, что еераздражает его отношение к Сэму. Он отзывался о своем сопернике с презрением ибыл явно доволен тем, что его осудили. Брок считал, что Сэм сам испортил себежизнь всеми мыслимыми и немыслимыми способами и вполне заслужил то, чтополучил.
— А тебе не кажется, что двадцать лет тюрьмы — слишкомвысокая цена за это? Кто из нас не делает ошибок? Он был глуп, эгоцентричен инаивно доверял своим партнерам, но он совсем не заслужил того, чтобы из-за этихошибок потерять все, и в первую очередь Аннабел. Ей нужен отец.
— Он должен был подумать об этом во время первыхконтактов с Саймоном. Господи, Алекс, да тут все было ясно. Ты сама чувствоваланеладное.
С этим нельзя было поспорить. Алекс никогда не доверялаСаймону в отличие от Сэма, которому теперь только и оставалось, что кусатьлокти.
На следующий день, когда Сэм утром приехал, чтобы забратьАннабел, Алекс показалось, что Брок слишком нелюбезно ведет себя с ним. Послетого как они ушли, она сказала ему об этом:
— Слушай, он и так не в своей тарелке. Не надо емугрубить и показывать свое превосходство.
Ссоры между ними случались нечасто, но Алекс считала, чтоБрок обязан быть более доброжелательным и спокойным по отношению к ее мужу.
— Я был не груб, а холоден, это существенная разница.
— Ты не был холоден, Брок, — ответила Алекс,чувствуя себя матерью, журившей нашкодившего сына-подростка. — Ты вел себяочень некрасиво. Такое может случиться с любым из нас. Его увлекли в трясинулюди, которым были нужны его деньги. Ты уверен в том, что ты сам неуязвим дляподобных вещей? — со значением закончила она. Брок упрямо твердил, что сним ничего подобного произойти не может, но Алекс знала, о чем она говорит.Брока же волновало именно ее отношение к этому вопросу. Ему не нравилось то,что она говорила, и то, как она говорила.
— Почему ты его защищаешь? — спросил онобеспокоенно. — Ты все еще любишь его?
Брок впился в нее глазами. Он выступал в роли обвинителя, аона — подсудимого.
— Не думаю, — честно ответила она, желая отдатьдолжное обоим. — Я беспокоюсь за него, и мне жаль, что все так получилось.
— А тебе не кажется, что он это заслужил? —настаивал Брок. Они остались вдвоем в квартире, и Брок не собирался закрыватьэту тему. Он хотел знать, что у Алекс на душе.
— Нет, не кажется, — грустно сказала Алекс. —Да, это справедливо, что он потерял свое дело, свою работу… положение вобществе, даже репутацию. Он вел себя глупо, он причинил боль множеству людей,закрыв глаза на действия своих партнеров.
