9.2. Протест против атомной бомбы
Расскажем еще о необычном протесте военных моряков. При появлении атомного оружия наиболее многочисленным классом кораблей в отечественном флоте были подводные лодки. В условиях ядерной войны подлодки, находящиеся под толщей воды, имели бы явное преимущество перед надводными кораблями. Поэтому, естественно, командование ВМФ хотело в первую очередь иметь атомное оружие на подводных лодках. Боевые зарядные отделения (БЗО) торпед были несопоставимо меньше авиационных атомных бомб. Например, первая американская бомба имплозивного типа («Толстяк») имела диаметр полтора метра, в то время как у торпед он был в три раза меньше. В этом заключалась трудность перехода от авиационной атомной бомбы к ее морскому варианту. И преодолеть ее хотели разными путями.
Разработчики ядерных зарядов предлагали увеличить размеры торпеды, а специалисты флота – уменьшить размеры заряда и иметь его хотя бы малой мощности. В связи с этим и появились два проекта торпедного оружия с ядерными боеприпасами.
Инициатором первого проекта выступил В.И. Алферов, деятельность которого в разное время была связана с Военно-морским флотом, Наркоматом судостроительной промышленности и Министерством среднего машиностроения. Во флоте он прослужил от командира торпедного катера до заместителя начальника Научно-исследовательского минно-торпедного института в Ленинграде. В системе Наркомата судостроительной промышленности Алферов работал директором крупного торпедного завода № 182 (позднее «Дагдизель») в Махачкале и заместителем начальника Научно-технического комитета в Наркомсудпроме. Перейдя во вновь организованное 1-е Главное управление Совета министров СССР, капитан 1-го ранга В.И. Алферов был назначен в КБ-11 и принимал самое активное участие в создании первой атомной бомбы, будучи заместителем главного конструктора, разрабатывавшим схему и приборы системы подрыва ядерного заряда.
Работу в Министерстве среднего машиностроения он закончил в звании контр-адмирала и должности заместителя министра, отвечавшего за разработку ядерного оружия. Но это произошло позже, в 1968 году. Авторитет В.И. Алферова в промышленности позволил ему сразу же после испытания первой водородной бомбы быстро организовать разработку сверхбольшой торпеды Т-15 под водородный заряд.
В Военно-морском флоте отношение к Алферову было крайне негативным после его письма Л.П. Берии и Н.А. Булганину о якобы незаконной передаче союзникам во время войны документации на авиационную торпеду 45-36АВ-А (авиационная высотного торпедометания – Алферова). Именно это письмо послужило поводом для известного несправедливого суда над адмиралами Н.Г. Кузнецовым, Л.М. Галлером, В.А. Алафузовым и Г.А. Степановым.
Так вот. По режимным соображениям, а также с учетом сложившихся личностных отношений торпеда Т-15 сначала разрабатывалась без участия Военно-морского флота. О ней 6-й отдел ВМФ узнал через проект первой атомной подводной лодки, главным конструктором которой являлся В.Н. Перегудов. Предполагаемое вооружение атомной лодки стало известно флоту только в декабре 1953 года после утверждения тактико-технических данных эскизного проекта 627. Оно сильно удивило моряков. Размещение одного громадного торпедного аппарата в первом отсеке фактически вытесняло традиционное торпедное вооружение. Торпедный аппарат для сверхторпеды размещался в диаметральной плоскости и повлиял на конфигурацию носа лодки. Вместо заостренной штевневой формы впервые была принята носовая оконечность сферической формы. Длина торпедного аппарата составляла более 22 % общей длины лодки.
А в конце того же 1953 года 6-й отдел ВМФ выдал промышленности (через 6-е управление МО) тактико-техническое задание (ТТЗ) на атомное боевое зарядное отделение (БЗО) корабельной торпеды калибра 533 мм с повышенной дальностью хода.
После этого в разработке одновременно оказались две торпеды: «большая» – калибра 1550 мм (алферовская) и «малая» – калибра 533 мм, соответственно с термоядерным и атомным зарядами. Первая – по инициативе Минсредмаша, вторая – флота.
Военно-морской флот стал возражать против большой торпеды, тем не менее именно она вошла не только в эскизный, но и в технический проект 627 (1954 г.). В техпроекте вооружение атомной подводной лодки опять состояло из одной большой торпеды, предназначенной главным образом для стрельбы по портам и базам, и двух торпед с обычными БЗО для самообороны (все торпеды электрические). А чем же стрелять по кораблям в ордере? Кроме того, весьма сомнительной была возможность подойти на дистанцию выстрела к военно-морской базе противника. Для ядерного боеприпаса больше подходили не малоэнергетичные электроторпеды, которые разрабатывались в то время с аппаратурой самонаведения, а прямоидущие дальноходные торпеды. ВМФ выдал ТТЗ на атомное БЗО именно к такому типу торпед.
Протесты военных моряков против торпеды Т-15 увенчались успехом. Официальные возражения против большой торпеды Т-15 Военно-морской флот изложил в заключении по техническому проекту 627. Взамен одного колоссального торпедного аппарата предлагалось установить аппараты традиционного калибра. В откорректированном в 1955 году техническом проекте вместо трех торпед (из них одна Т-15) боекомплект торпед составил 20 единиц при восьми 533-мм. торпедных аппаратах, что вполне удовлетворило моряков. Только после этого были прекращены работы над торпедой Т-15.
Завершая этот рассказ, заметим: первый ядерный боеприпас для торпедного оружия в СССР создали на два года раньше, чем в США. Выходы в море кораблей с ядерными торпедами разрешили в середине 1962 года. Таким образом, от первого подрыва ядерного заряда торпеды до первого выхода на боевую службу подводных лодок прошло всего лишь десятилетие освоения промышленностью и флотом морского ядерного оружия.
9.3. Военные моряки в «покушении» на Н.С. Хрущева
На Черном море случился громкий скандал. Произошел он под конец всем надоевшего хрущевского правления, поэтому в народном сознании этот случай ассоциировался с заранее подготовленным «покушением». Упорно ходил слух, что, мол, один морской офицер, подводник, возмущенный тем, что Хрущев отдал приказ резать боевые корабли на металлолом, решил отомстить самодуру за разваленный военно-морской флот. Во время последнего отпуска Хрущева этот офицер, командовавший подводной лодкой на Черном море, выследил катер, на котором Хрущев совершал морскую прогулку, и прошил днище судна. В образовавшуюся пробоину хлынула вода. Катер затонул, подводная лодка ушла на глубину, а затем благополучно вернулась на свою базу. Хрущеву чудом удалось спастись – его подобрал вертолет, который барражировал вдоль прогулочного маршрута катера. Командир подводной лодки, узнав, что Хрущева спасли, пустил себе пулю в лоб.
На самом деле все было так. Действительно, катер с Хрущевым на борту во время одной из морских прогулок на полном ходу налетел на какой-то твердый предмет. В днище судна образовалась огромная рваная пробоина, в которую хлынула вода. Но ее тут же откачивала мощная помпа, благодаря чему катер удерживался на поверхности. Экипаж проявил исключительное умение, благодаря чему судно самостоятельно пришвартовалось к пристани. Все пассажиры, включая Никиту Сергеевича, благополучно сошли на берег.
