– Товарищи! – воскликнул он. – Все мы, как один, должны потребовать, чтобы товарищ Сталин, наш любимый вождь и учитель, остался Генеральным секретарем партии!
Маленков качнул пальцем. Все участники пленума, словно это был сигнал к действию, закричали, что Сталин должен обязательно остаться на своем посту. Лицо Георгия Маленкова расслабилось, как будто он только что избежал смертельной опасности.
– Мне не нужны аплодисменты пленума, – ответил Сталин. – Я прошу вас отпустить меня на покой. Я уже стар, я не читаю документы. Выберите себе другого секретаря.
– Товарищ Сталин, народ этого не поймет! – выкрикнул с места маршал Тимошенко. – Мы единодушно выбираем вас нашим лидером, нашим Генеральным секретарем!
Аплодисменты долго не стихали. Иосиф Виссарионович подождал несколько минут, потом скромно помахал рукой и сел на место. Решение Сталина расправиться со своими старыми друзьями не было поступком сумасшедшего, как могло показаться на первый взгляд. Напротив, это действия очень умного политика, который уничтожает своих наиболее вероятных преемников. Вождь хорошо помнил, как больной Ленин критиковал своего наследника, которым был как раз Сталин. В начале двадцатых Владимир Ильич предложил расширить Центральный комитет, но потребовал, чтобы лидеры в него не входили. Только сейчас партийные руководители окончательно поняли, что все они очутились в одной лодке. Скорее всего, никакого тайного наследника и не было. Становилось ясно, что место Сталина должен занять не один человек, а небольшая группа товарищей.
Какое-то время после судьбоносного пленума Молотов и Микоян продолжали вести прежним образ жизнью. Они исполняли привычные обязанности в правительстве, как будто их никто не критиковал. Наверное, Сталин решил не добивать их окончательно. Сейчас на повестке неотложных дел у вождя было «дело врачей», расследование которого подходило к концу.
Иосиф Виссарионович ненавидел профессора Виноградова лютой ненавистью. Но хитрый и коварный старый заговорщик подавил гнев и решил подождать одиннадцать месяцев, чтобы собрать доказательства, необходимые для уничтожения собственного врача. Теперь ярость выплеснулась наружу. Приказывая Семену Игнатьеву арестовать Виноградова, Сталин крикнул:
– И обязательно закуйте его в кандалы!
4 ноября 1952 года Владимир Никитич Виноградов был арестован.
* * *
Сталина выводила из себя нерасторопность Михаила Рюмина. Ему казалось, что чекист слишком медленно выбивает нужные показания из арестованных докторов. Вождь даже в сердцах обозвал МГБ «стадом неповоротливых гиппопотамов».
– Бейте их! – кричал он Игнатьеву. – Кто вы такой? Вы что, хотите быть человечнее самого Ленина? Владимир Ильич приказал Дзержинскому выбросить Савинкова из окна! Дзержинский не чурался грязной работы! Вы же работаете, как официанты в белых перчатках. Если хотите быть настоящими чекистами, снимайте перчатки!
Сталин приказал перепуганному Семену Игнатьеву уволить Рюмина:
– Уберите Карлика!
При этом генсек предложил пощадить профессора Виноградова, если тот признается в преступлениях и расскажет, от кого получал задания. Чекисты увещевали врача:
– Вы можете написать признание на имя вождя. Товарищ Сталин обещает сохранить вам жизнь. Весь мир знает, что наш вождь держит свое слово.
Однако Виноградов лучше других знал цену обещаниям вождя.
– Я знаю, мое положение трагично, – ответил доктор. – Мне нечего сказать.
Виноградов попытался называть на допросах фамилии врачей, которых уже нет в живых и которым его слова не смогут навредить. Сталин быстро раскусил доктора. Он набросился на Игнатьева и назвал его круглым дураком. У главного чекиста Советского Союза случился сердечный приступ. На какое-то время он оказался прикован к постели.
Затем Иосиф Виссарионович решил изменить направление главного удара. Он захотел расправиться со своим главным охранником, генералом Николаем Власиком. Вождь решил уничтожить развратного и вороватого телохранителя так же, как в 1937 году уничтожил Карла Паукера. Поводов для опалы было предостаточно. Николай Власик нередко пил с врачами-убийцами. Особое беспокойство вождя вызывало то обстоятельство, что он знал о письмах Лидии Тимашук. Она вовремя проинформировала вождя о том, что Жданова неправильно лечат, но генсек ничего не предпринял. Не исключено, что Власик положил письма кардиолога в стол по приказу самого Сталина.
Генерала арестовали. Его привезли в Москву и обвинили в том, что он вместе с Абакумовым скрывал улики в деле Жданова. Власик никогда не предавал своего Хозяина. Его арест был, конечно, ловким ходом. «Измена» главного телохранителя страны помогала Сталину спрятать собственную неблаговидную роль в этом деле. Все любовницы и собутыльники опального генерала тоже были арестованы. Их допрашивал Георгий Маленков. Власика пытали. «Мои нервы не выдержали, – рассказывал он позже. – У меня был сердечный приступ. Я провел несколько месяцев без сна».
Сталин знал, что Александр Поскребышев, еще один преданный слуга, был близким другом Власика. Не помогал ли и он Власику скрывать информацию в деле «врачей-убийц»? Отношение к секретарю Сталин изменил в 1947 году. Поскребышев зачем-то похвалил вождя в какой-то газете за то, что он очень здорово выращивал лимоны. Не уговорил ли кто-нибудь мрачного секретаря выйти из тени? Сталину донесли, что Поскребышев участвовал в оргиях Власика. Эта информация, понятно, снизила доверие к секретарю.
Поскребышев в панике примчался домой к Берии. Сейчас все, кто попадал в опалу при дворе, ездили за утешениями к Лаврентию Павловичу, хотя он сам находился в очень опасном положении. Сталин заменил Александра Поскребышева Чернухой. Всесильного Поскребышева перевели в секретари президиума. Это было, конечно, сильным понижением.
Так Сталин удалил двух своих самых преданных слуг.
Переговорив с Поскребышевым, который утверждал, что его сердце разбито недоверием вождя, Сталин наконец раскрыл «заговор убийц в белых халатах» членам президиума ЦК.
– Вы как слепые котята! – предупредил он соратников в Кунцево. – После того как не станет меня, может погибнуть и страна. Ведь вы даже не способны разглядеть врагов.
Вождь объяснил, что все евреи – националисты и агенты американской разведки. Все они верят в то, что США спасут советский народ. Сталин связал «врачей-убийц» с «медицинскими убийствами» Горького и Куйбышева.
Теперь он мог уделить особое внимание тайной полиции.
– Мы должны заняться ГПУ, – сказал Иосиф Виссарионович. – Они знают, что сидят в дерьме!
Соратники вождя поняли зловещий намек. Дело в том, что в это же время в Праге проходил крупный процесс против чешских евреев. Чешского Генерального секретаря Рудольфа Сланского, еврея, обвинили в организации антигосударственного заговора. Через три дня его вместе с еще десятью коммунистами, в большинстве тоже евреями, повесили.
Иосиф Сталин распространял опыт репрессий на соседей. Он планировал провести что-нибудь подобное и в Варшаве. Сталин явно неспроста интересовался у Берута, как дела у его помощников-евреев.
