Но как раз в тот момент, когда он решил пойти поговорить с Пейтон, успокоить ее, подошла Элен и схватила его за локоть.
— Можно мне с вами пообщаться?
Она извинилась перед Лоренгенами и, избрав путь через зал с таким расчетом, чтобы гости не видели их, вывела его наружу. Молча он проследовал за ней по лужайке и вниз — к дамбе. Было прохладно, и он начал было возражать, но, дойдя до дамбы, она повернулась и, став к нему лицом, схватила за руку.
— Вы это видели? — спросила она. Голос ее шипел точно газ, выпущенный из бутылки содовой воды.
— Что, Элен? — спросил он. — Что вы имеете в виду?
— Ее. Как она вела себя.
— Я… я не знаю.
Он ужаснулся ее виду и немного испугался. Она дрожала всем телом, кожа ее в слабом свете была столь же бесцветна, как белки ее глаз. Он вздрогнул и отобрал у нее свою руку. По откосу прокатились далекие звуки музыки и дурацкий хохот.
— Неужели вы этого не видели? — сказала она снова.
— Нет, Элен, — резко сказал он, — я не знаю, о чем вы говорите. И кроме того…
— Как она ведет себя. По отношению к нему. Разве вы не видели? Кэри, да вы, видно, слепой. Вы… — Она снова взяла его руку.
— Элен… — сурово произнес он.
А она продолжала, крепко сжав его пальцы:
— Она ведет себя как маленькая проститутка, каковой она и является! Она уже напилась. Уже! Она пила еще до обряда — я почувствовала это в ее дыхании! А теперь это. Да неужели вы не видели, как она себя вела с ним? Неужели…
— С кем, Элен? С кем?
— С ним. С Милтоном. Неужели вы не видите, что она с ним творит? Ох, я не в состоянии это вынести! Дать этому и дальше развиваться… — Она плотнее натянула на плечи пальто и провела белой костлявой рукой по волосам. — После того как я все спланировала и проработала, пожертвовала собой. Ради нее и ради него. Зная, как много она для него значит и как он любит ее! Все это время я готова была забыть, как он бесконечно избаловал ее. Это не имело для меня никакого значения. Я готова была забыть это, поскольку знала, что это делает его счастливым. Я имею в виду то, что она снова дома. Это патетично, Кэри. Я имею в виду то, что он так любит ее, когда она так явно его презирает. Ненавидит его. Не только меня. В конце концов, мы же…
Будь в его организме меньше хереса, он отреагировал бы гораздо умнее, а он смог лишь отвернуться в шоке и отчаянии, глаза его были устремлены на деревяшку, подпрыгивавшую внизу на волнах, рот открывался и закрывался, тщетно пытаясь произнести какие-либо слова.
— Элен…
— Не делайте такого вида, Кэри, — сказала она уже спокойнее. — Я говорю вам правду. Он погубил ее, забаловал до полусмерти. Я намеренно не обращала на это внимания, потому что любила его. Я любила его со всеми его слабостями и ошибками больше, чем в вашем представлении женщина может любить мужчину. Я готова была не замечать ту женщину, то, что он пьет, и вообще все. Я готова была даже не замечать, что он портит Пейтон. А теперь смотрите. Смотрите, что произошло!
Он выбросил в воздух руки — широкий жест, объясняемый выпитым и совершенно несообразный.
— Да что случилось, Элен? — Он повернулся лицом к ней. — Что, в конце концов, случилось? К чему вы клоните? Ей-богу, я не видел ничего! Да, у Пейтон вид никуда не годный. Но возможно, дело не только в Пейтон. Возможно…
— Все в порядке, кроме Пейтон. О, какая жестокость, какой позор иметь такого ребенка. И я любила ее, Кэри, любила! Бывали у нас нелады и всякое, но даже зная, как она ненавидит меня, я любила ее. Любила, как только может любить мать. Только мать…
Он взял ее за локти.
— А теперь успокойтесь, ясно, Элен? Послушайте меня. Вы должны взять себя в руки. К чему вы клоните? Собственно, что такого сделала Пейтон?
— Она травит его — вот что она делает. Это видно по ее глазам. Я устроила эту свадьбу для нее. И для него. Для Милтона.
— А как насчет себя? Неужели вы ничего не делаете для себя?
— Я… я не понимаю, что вы хотите сказать.
— Я хочу сказать, что вы видите ее глаза, слышите слова и решаете, что она травит его. Что вы под этим понимаете? Что такое она сказала?
— Она сказала: «Не тискай меня!» — самым мерзким, отвратительным образом. Она сказала — и она тоже была пьяна, когда это сказала… она сказала…
— Одну минуту, Элен. Какое имеет значение, что она сказала и как она выглядела или сколько выпила? В самом деле, какое это имеет значение? Великий Боже, девочка приезжает домой в день своей свадьбы, приезжает в дом, где отношения, мягко говоря, были натянутые. Она взволнована, она слегка навеселе, ее отец обрадован, тоже навеселе и, возможно, проявляет к ней немного излишнюю привязанность, и она дает ему отпор. А вы говорите, что она травит его. Ну так Бог свидетель: я считаю, что вы абсолютно не правы, и, более того, я считаю… Бог свидетель, Элен, что с вами происходит? Как вы можете говорить так о Пейтон?
Становилось темно и холодно. Кое-кто из гостей уходил. Наверху откоса хлопали дверцы машин; прощания, шуршание колес по гравию. В доме зажгли свет. Элен пододвинулась к Кэри, снова коснулась его руки — легонько, неуверенно. «Как вы можете говорить так о Пейтон?» Все очень просто. Ну как заставить Кэри понять? Он такой милый, обидчивый, смешной мужчина с этими его манерами, и серьезностью, и страдальческими черными глазами. Хотя меньше десяти лет разделяло их, она чувствовала сейчас, стоя рядом с ним и наедине, странный прилив нежности: ей хотелось по-матерински или как-то иначе приласкать его, почувствовать под своими пальцами грубую жесткую ткань его костюма. Такой дорогой, забавный, обидчивый мужчина — ну как довести до его сознания ситуацию с Пейтон и ее беды, собственное мучение и вообще подобные проблемы? Забавный человек. Он предложит ей вернуться в лоно церкви или что-то еще. Теперь, когда уже слишком поздно. Разве он не знает, что она обрела своего Бога? Разве он не знает, что дьявол побежден, что Милтон — ее Принц Озарения, вернувшийся к ней таким добродетельным, после того как окунулся в такую грязь, — испачканный в порочной грязи дурной женщины, был наконец отвоеван: она переманила его своей притягательной силой. Он каялся, винился, был раздавлен своей виной. Она, Элен, подняла его с колен, придала ему пристойность, возвеличила. Неужели Кэри этого не понял? Дорогой, честный, забавный мужчина.
По ее спине прошла дрожь, когда она подошла к нему, взяла в свои руки его тупые, честные пальцы. Он такой мягкий, неиспорченный человек — в конце концов, возможно, она слишком рьяно пошла в наступление. Возможно, при более мягком, искусном подходе она завоевала бы его. И Элен неожиданно для себя вдруг произнесла:
— Кэри, вы, наверное, думаете обо мне что-нибудь ужасное. Верно, Кэри? Но послушайте: честно вам скажу, я в жизни ни на кого никогда не злилась без основания. Вы считаете, это противоестественно, что я так говорю о Пейтон, да?..
