улавливала то, что таилось внизу. Я знала: Райн относится к своей печати совсем не так, как сейчас говорит.
– Красивая, – ответила я.
Райн усмехнулся.
– Тебе она не нравится, – сказала я.
Я не задавала вопрос. Знала, что это так.
Райн взглянул через плечо, дав мне полюбоваться профилем, и отвернулся.
– Ты слишком восприимчива. И это при твоих-то слабых вампирских способностях. – Он помолчал. – Печать слишком сильно напоминает мне о нем. Иногда я думаю, что он поторопился поставить на мне это несмываемое клеймо. Я не хочу носить на себе ничего связанного с ним.
– Но это не его печать. Она твоя.
Мои пальцы вновь двинулись вверх по спине Райна, на этот раз касаясь дымчато-красных завитков. Естественно, я никогда не видела Некулая и его печать наследника, однако я не представляла отметину ни на ком, кроме Райна. Каждый мельчайший узор служил дополнением его телу, очертаниям мышц, всей фигуре – даже там, где линии искажались и меняли направление, огибая шрамы.
– Твоя кожа, – бормотала я, откидывая пряди его мокрых волос, чтобы увидеть узоры на шее. – Твое тело. Твоя печать наследника.
Он молчал. Я прекрасно понимала, отчего мои прикосновения оставляют пупырышки на его коже.
– Принцесса, теперь мне можно повернуться? – спросил он дразнящим тоном, но сам вопрос прозвучал серьезно.
– Королева. Не забыл?
– Конечно. Моя королева.
Это «моя» делало слова чем-то большим, нежели шутка.
– Позволяю, – сказала я.
Райн словно пил меня глазами. Начав с волос, глаз и лица, он переместил взгляд к плечам, задержался на мокрой груди и поднял глаза на мою печать наследницы, занимавшую шею, плечи и верхнюю часть груди. Его палец повел по очертаниям узоров, как недавно это делала я. От его прикосновений я покрылась гусиной кожей, дыхание начало сбиваться.
Его глаза были прикрыты тяжелыми веками. Он перестал моргать. От голубого отражения в воде и свечения водорослей глаза Райна казались почти пурпурными.
– Не могу представить, чтобы эта печать столь же красиво выглядела и на Винсенте.
Может, и он, подобно мне, видел, как отметина служит дополнением к моей фигуре со всеми ее особенностями? Прежде такая мысль не приходила мне в голову. Как и Райн, я считала печать узором, принадлежащим кому-то другому и просто перенесенным на мою кожу.
Только сейчас, взглянув на отметину глазами Райна, я задумалась о различиях. Крылья, изображенные на моей груди, были меньше и тоньше, чем у Винсента, и соразмерны строению моей ключицы. И дым, уходящий между грудями, подчинялся очертаниям именно моего тела.
– Я и не задумывалась о том, как она выглядит на мне, – призналась я.
Печать я воспринимала чем-то вроде… наряда, который вообще не предназначался для меня.
– По-моему, твоя очень тебе идет.
Он провел мне по груди, едва касаясь чувствительной кожи.
– Ты сказала это сама. Твой титул – королева. Эта отметина принадлежит тебе. – Райн улыбнулся. – Твоя кожа. Твое тело. Твоя печать наследницы.
В устах Райна это почему-то не звучало банально, а воспринималось как истина.
Он посмотрел на меня, пронзая ржаво-красными глазами. Его пальцы замерли у меня на груди.
– То, что ты сказала Джесмин, – правда или тактический ход?
Ему не требовалось пояснять, о чем речь.
«Когда мы вернем власть в королевстве, я намерена править наряду с ним».
Я вдруг почувствовала себя более обнаженной, чем полминуты назад.
– Райн, я не собираюсь рисковать собственной жизнью и жизнью оставшейся небольшой армии, чтобы вернуть тебя на трон и не сесть рядом с тобой, – сказала я.
Он понял, что мой пренебрежительный тон несколько наигран, и хрипло рассмеялся.
– Хорошо. Другой ответ меня бы разочаровал.
– К тебе это не имеет никакого отношения, – вырвалось у меня.
На его губах появилась упрямая улыбка, которая всегда меня бесила.
– Хм, конечно же нет.
– Я до сих пор не уверена, что в конце ты меня не обманешь, – проворчала я.
Я должна была так сказать, хотя суть этих слов была очевидна даже мне.
Райн приподнял мой подбородок, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. Его взгляд был раздражающе пристальным.
– Я не намерен тебя обманывать, – сказал он.
Твердо, словно это был неоспоримый факт. В его устах это и ощущалось фактом. И я поверила. Но признаваться в этом не стала – не хотела доставлять ему такое удовольствие.
– Ты не добавил «снова», – сощурившись, усмехнулась я. – То есть ты не намерен снова меня обманывать.
– Ну и личико, – скривил губы Райн. – Вот и она – Орайя.
Ухмылка пропала. Лицо стало серьезным, и мне захотелось ускользнуть от этого взгляда. Но я не отвернулась. Я смотрела ему в глаза, позволяя держать мой подбородок.
Страшно кому-то довериться.
Еще страшнее довериться вторично, после того как в первый раз злоупотребили твоим доверием.
– Хоть один честный ответ, – хмыкнула я.
– Орайя, больше этого не будет, – тихо сказал Райн. – Никогда. И не потому, что без тебя мне не отвоевать Сивринаж. Просто я так больше не хочу.
Я подумала о том, что ожидало нас впереди. Две армии, проникнутые взаимной ненавистью, будут вынуждены сражаться бок о бок, чтобы победить большее зло. Я невольно задумалась, как всего год назад отреагировала бы на подобные слова.
Та Орайя громко расхохоталась бы.
Нет. Она напрочь отказалась бы в это поверить. Прежняя Орайя вообще бы ничего в этом не поняла. Ни смерть Винсента, ни его ложь. Она бы удивилась печати наследницы на своем теле, желанию, которое высказала богине, и самой идее союза с ришанским наследником.
Прежняя Орайя ни в коем случае не поверила бы, что я могу стоять голой перед Райном – ришанским вампиром и ее злейшим врагом – и не испытывать ни малейшего страха.
Во всяком случае, страха за свою телесную безопасность.
– Думаешь, у нас получится? – спросила я.
– Да, – помолчав, твердо ответил Райн. – Именно так я и думаю.
Он вновь повел пальцем по очертаниям моей печати наследницы, напряженно размышляя о чем-то.
– Я уверен, что, по крайней мере, получится у тебя, – сказал он.
Мне хотелось рассмеяться ему в лицо.
Хотелось расплакаться.
Потому что я знала: он прав.
Я коснулась его груди: мокрой кожи, испещренной мелкими шрамами. Коснулась завитков мягких темных волос над его сердцем; там, где в ту ночь ударил мой меч.
– Забавно, как все меняется.
Он опять приподнял мне подбородок и вдруг стал меня целовать – нежно и неторопливо. Мои губы раскрылись, пропуская его язык, как листья раскрываются навстречу солнцу. Встретившись с моим языком, язык Райна принялся его ласкать.
Такой поцелуй прогонял сомнения, позволял временно забыть о мрачной реальности. Но этот же поцелуй намекал на
