кодовым именем Националист, либо Демократическим фронтом освобождения Палестины Наифа Хаватме, связанного с сирийскими спецслужбами) уже были уничтожены. Убитые были членами таких организаций, как Революционная рабоче-крестьянская партия Турции, Народно-освободительная армия Турции и Партия-фронт народного освобождения. Некоторые из них лично принимали участие в сожжении автомобиля американского посла Роберта Комера (бывшего агента ЦРУ во Вьетнаме) 6 января 1969 года, другие – в похищении и убийстве израильского генконсула Эфраима Эльрома 22 мая 1972 года[481]. Одни погибли во время перестрелок в горах (как правило, вблизи баз НАТО), другие, как Дениз Гезмиш, Юсуф Арслан и Хусейн Инан, нашли смерть на виселице.
Следующим местом назначения Кларриджа, как и у его предшественника в Стамбуле Фуллера, был Бейрут. После Войны Судного дня (октябрь 1973 года) его назначат координатором операций в арабских странах. В тот период он будет иметь отношение ко всем американским операциям против палестинских группировок.
Один эпизод того времени дает нам понять, до какой степени цинизма можно дойти в шпионской деятельности. 22 января 1979 года в центре Бейрута произошел взрыв, в результате которого погиб Али Хасан Саламе, один из руководителей террористической организации «Черный сентябрь», связанной с Организацией освобождения Палестины.
Израиль считал Саламе ответственным за организацию бойни в Олимпийской деревне Мюнхена (4–5 сентября 1972 года). Его устранение осуществил «Моссад». Однако Кларридж в своих воспоминаниях не скрывает, что это убийство огорчило его. Дело в том, что он давно уже заключил с этим палестинским террористом тайное соглашение и, если можно так выразиться, отдал ему в подряд охрану территории, прилегающей к посольству США в Бейруте. Таким образом, «Черный сентябрь» охранял американское посольство от других палестинских группировок[482].
В 1978 году Кларридж уже возглавляет резидентуру ЦРУ в Риме, участвует в разгроме итальянских «Красных бригад» после того, как эта крайне левая подпольная организация 16 марта похитила и затем убила бывшего премьер-министра Италии Альдо Моро. В 1981 году его назначали руководителем операций ЦРУ в Латинской Америке; к этому периоду относится операция Urgent Fury («Вспышка ярости», 25 октября 1983 года) – вооруженная интервенция США на остров Гренада, целью которой было смещение левого правительства, пришедшего к власти в результате переворота. Левое правительство сандинистов находилось у власти и в Никарагуа; чтобы его свергнуть, ЦРУ способствовало созданию повстанческих отрядов «контрас», для финансовой поддержки которой была создана нелегальная схема: при посредничестве Израиля в обход американского эмбарго в Иран поставлялось американское оружие, а прибыль направлялась никарагуанским контрреволюционерам. Когда эта схема вскрылась благодаря внимательности, проявленной одним сотрудником турецкого МИД в анкарском аэропорту «Эсенбога», вспыхнул скандал всемирного масштаба, известный как «дело Иран – контрас». Попавший по этому делу под суд подполковник Оливер Норт был одним из подчиненных Кларриджа. Другой его помощник, Алан Фирс, в свое время сменил Кларриджа в Стамбуле, когда тот переехал в Анкару[483].
Дело «Иран – контрас», один из самых неприглядных эпизодов деятельности ЦРУ в период холодной войны, не остановило продвижение Кларриджа вверх по карьерной лестнице. В 1986 году он был назначен первым руководителем Контртеррористического центра ЦРУ. Выйдя в отставку, Кларридж продолжал поддерживать связи с Турцией, в особенности с Хирамом Абасом, а после того, как 26 сентября 1990 года тот погиб в результате покушения (до сих пор не вполне расследованного), в каждую годовщину его смерти приезжал помолиться на его могилу. В эти годы он занимался торговлей оружием и руководил частной разведывательной компанией, которая занималась в Афганистане делами, к которым не хотелось официально иметь отношения американскому правительству. Умер в 2016 году от рака пищевода.
В конце 1960-х – начале 1970-х годов, работая в Анкаре, Кларридж находился в подчинении у Рузи Назара.
Агент ЦРУ в высшем обществе Анкары
В 1960-е годы в Анкаре, можно сказать, не было дома, куда не был бы вхож Рузи Назар.
Люди, знавшие его в то время, говорят, что благодаря хорошо подвешенному языку и неизменному дружелюбию он быстро становился своим в любой компании. Говоря языком разведчиков, он обладал «высокой способностью к внедрению». Историк Ильбер Ортайлы, который в 1960-е годы был студентом, вспоминает, что Рузи Назар пользовался большой популярностью на домашних приемах, которые устраивали представители академических кругов и мира искусства, а самого его в особенности привлекали красивые женщины из артистической богемы. Энвер Алтайлы пишет, что Назар не упускал возможности побеседовать с авторитетными журналистами и общественными деятелями левых и либеральных взглядов, от Абди Ипекчи и Ильхана Сельчука до Касыма Гюлека и Четина Алтана; если вспомнить доклад ЦРУ, анализирующий успех РПТ на выборах 1965 года, то становится понятно, что для опытного разведчика эти беседы были настоящей золотой жилой. Однако понятно было, что в первую очередь Назара интересовали связи с яркими выразителями правых взглядов, сторонниками синтеза национализма и ислама, выступавшими против усиления левого движения, такими, как Айдын Ялчын, Аджлан Сайылган, Фетхи Теветоглу, Джунейт Гёкчер. Именно их он частенько угощал узбекским пловом у себя дома, на Третьем проспекте Бахчелиэвлер[484].
Другой стороной деятельности Назара, заинтересовавшей меня в ходе наших бесед, были его связи с проживавшими в то время в Турции эмигрантами тюркского и мусульманского происхождения из советской Средней Азии – не только с целью создания агентурных сетей, но и с целью влияния на общественное мнение через академические круги. В моих записях бесед с Назаром упоминается журнал «Тюрк кюльтюрю» («Тюркская культура»). Этот журнал был печатным органом созданного в 1961 году, вскоре после переворота 27 мая, Института Исследования Тюркской Культуры, возглавлял который татарин Ахмет Темир. В том же разговоре Назар упомянул о том, что у него были очень хорошие связи на отделении русского и азиатских языков факультета языкознания, истории и географии Анкарского университета. Все это еще не служит доказательством того, что упомянутые организации действовали при поддержке ЦРУ, однако дает понять, какими путями ЦРУ пыталось внедряться в турецкое общество, дабы использовать в своих целях пантюркистско-исламистскую идеологию.
Мы уже знаем, что немного ранее, в 1950 году, когда Америка переживала период маккартизма, в Турции тоже начали создавать отделения Общества по борьбе с коммунизмом. Интересно, что в упомянутом докладе ЦРУ говорилось, что первое пожертвование отделению Общества в Зонгулдаке сделали шахтеры Эрегли, а второе – рабочие металлурги Карабюка. Такие организации, как Общество взаимопомощи патриотов Турции, Общество турецких националистов и Федерация националистов, возникли все в том же 1950 году, когда к власти пришла Демократическая партия Мендереса, а турецкие войска отправились воевать в Корею. Среди создателей почти всех этих организаций значился адвокат Бекир Берк,
