и не сделали с канонеркой.
— Завтра глянем.
— Завтра сдача дани, а это — надолго. Инспектор не только заберет манород, но еще и обойдет весь город, все разнюхает, разведает, раздаст уйму ценных указаний и заявится на обед, где будет жрать в три горла и развлекаться за чужой счет.
— И какого рода развлечения ему нужны? — насторожился я.
— Догадайся, — Мария насупилась. — Но меня не тронут — Мерлина все боятся, как огня. А вот за твою подружку я так не уверена.
В груди похолодело. Несмотря на резкую перемену в отношениях, я не хотел, чтобы Анри лапал какой-то пиндос. И уж тем более брал ее силой. Более того — одна мысль о подобном вселяла ужас.
И несмотря на усталость и подпитие, я со всех ног рванул к особняку, чтобы предупредить князя — француженку надо спрятать и не показывать, пока сборщики не улетят.
Когда добрался до места, в окнах еще горел свет, однако двери уже заперли на ночь. После долгих и настойчивых ударов кулаком мне открыл лично князь.
Как оказалось, парочка трапезничала за столиком у окна, и Дюран переоделась в «домашнее» платье — более легкое и откровенное, с узким декольте и обнаженными плечами.
В ложбинке покоилась подвеска с манородом, на запястье поблескивала тонкая цепочка, а на указательном пальце — изящное похожее на переплетенную лозу кольцо. Ничего подобного у подруги прежде не было — значит, Михаил одаривал ее не только повышенным вниманием.
— Семен! — хозяин с улыбкой хлопнул меня по плечу. — Узнал что-нибудь интересное о корабле? Входи, не стесняйся. Мой дом — твой дом.
А моя девушка — твоя девушка, чуть не ляпнул в ответ, но вовремя вспомнил, что нас с Анри не связывает ничего, кроме совместных злоключений.
— Дело не в корабле, — я с важным видом встал у окна и свел руки за спиной. — Анри не должно быть на завтрашнем приеме. Мария рассказала, что инспекторы часто позволяют себе… лишнего.
— А, ты об этом, — князь сел рядом с рыжей и нежно взял ее за руку. — Не переживай — мадам Дюран никто не посмеет обидеть в моем присутствии. К тому же, она просто обязана быть на приеме. Ведь согласно установленным инструкциям, браки надлежит заключать через юридический отдел Компании.
— А причем тут бра?.. — я замер с открытым ртом и медленно повернулся к верзиле.
Тот расплылся в настолько счастливой улыбке, словно завтра янки подохнут, купол исчезнет, и все вернутся домой. И что самое паршивое — рыжая тоже сияла и улыбалась, никоим образом не выражая ни намека на страх или принуждение.
— Ты не ослышался. Мы с Анри решили обручиться. Для этого надо подать официальное прошение, что и сделаем завтра. Инспектор завизирует его и доставит в штаб-квартиру на рассмотрение, но я уверен, что директор не станет возражать. Моя невеста — не маг, и никаких проблем с потомством не возникнет. Вернее, с постановкой оного на магический учет.
— Забавно… — только и смог выдавить в ответ.
— Ты не рад за нас? — француженка изогнула бровь.
— Почему же? Совет да любовь. Только есть одна важная просьба. Я тоже должен присутствовать на приеме — но так, чтобы никто из американцев не понял, что я — маг. И при том я не могу взять роль прислуги, потому что мне придется общаться с гостями — причем, весьма тесно.
— Тогда можете представиться братом госпожи Дуровой. Документы я выпишу.
— Госпожи Дуровой? — я нахмурился.
— Арина Дурова — новое имя мадам Дюран. Иначе у гостей наверняка возникнут вопросы, откуда в исконно русской колонии взялась француженка.
— Это вы ловко придумали, — искренне порадовался, что князь не полностью ослеп от любви.
— К тому же, женщина с таким именем числится в базе Компании после недавней переписи. Вопросов возникнуть не должно. В худшем случае — проверят дар кристаллом, и на том успокоятся. АТК вообще мало что волнует, кроме кристаллов.
— Да я заметил. Будь у них возможность — за каждой собакой бы слежку установили.
— Корпорация, — Михаил развел руками. — Корабль прибудет завтра в полдень. Не опаздывайте.
— Удачного вечера, — коротко поклонился и отправился восвояси.
Сообщив обо всем Марии, вернулся в летний домик. Искупался на пляже, смыв, наконец-то, липкий пот, завалился спать и благополучно продрых почти что до полудня. И точно проспал бы прилет ревизора, если бы не настойчивый стук в дверь, плавно переходящий в штурмовой грохот.
На пороге стояла Маша в легком, но полностью закрытом лазурном платье и собранными в хвост волосами. В таком наряде девушка напоминала скромную гимназистку, а вовсе не отчаянную рубаку, однако стали во взгляде точно хватило бы на пару абордажей.
— Почему ты еще не готов? — прорычала спутница. — Корабль уже на горизонте!
— Сейчас.
Наспех умылся, побрился, в тройку облачился и вышел вслед за блондинкой.
— Держись подальше, — буркнула та. — И делай вид, что мы едва знакомы. Если инспектор подумает, что ты — мой жених, твой дар могут проверить. И тогда нам всем конец.
— Не нервничай, — улыбнулся в ответ. — А то тоже что-нибудь заподозрят.
— Тебе легко говорить… Ты — чужак, а я каждого в этом городе знаю. И если мы провалимся…
— Не провалимся. Верь мне.
— Я уже поверила. Иначе давно бы заморозила твою глупую голову.
Над Новым Белгородом прокатился пронзительный рев портовой сирены. Сонные и уставшие после ночных работ жители без какой-либо охоты брели на площадь, где на дюжине флагштоков подняли звездно-полосатые тряпки вперемешку с черно-желто-белыми имперскими флагами.
Стража в парадных темно-синих кителях и фуражках выстроилась почетным караулом, оркестр заиграл гимн Соединенных Штатов, больше напоминающий траурный марш. Окованный клепанными листами корвет начал снижение, пока не
