и Рим в 1977 году и Париж в 1978 году, премьер-министр Франции Раймон Барре нанес визит в Венгрию в 1977 году, а канцлер Западной Германии Гельмут Шмидт посетил Венгрию в 1979 году. Кроме того, было осуществлено множество визитов на уровне премьер-министров и министров.
К концу 1970-х годов существенно улучшились и венгеро-американские отношения. В 1972 году Венгрию посетил государственный секретарь США Уильям П. Роджерс, а в следующем году был подписан финансовый договор, окончательно урегулировавший давние споры между двумя государствами. Настоящий прорыв произошел в 1978 году, когда президент Картер, оценив достойный уровень соблюдения прав человека в стране по сравнению с другими государствами советского блока, принял решение вернуть "венгерской нации" Священную корону. В том же году Венгрии был предоставлен долгожданный статус наибольшего благоприятствования.
Кульминация Хельсинкского процесса означала не что иное, как возможность виртуального объединения Европы, в котором на основе долгосрочного признания европейского статус-кво ставилась задача создания цивилизованных отношений между восточной и западной частями Европы. С тех пор это признание стало лейтмотивом венгерской внешней политики, которая в корне определяла международные отношения страны вплоть до политических преобразований 1989 года. После Хельсинки начался постепенно развивающийся процесс, свидетельствующий о формировании общеевропейского сознания, и во все более интенсивном диалоге между Востоком и Западом Венгрия играла важную роль.
С конца 1970-х годов венгерская внешняя политика имела некий особый, относительно независимый статус. Одним из важных аспектов этого особого статуса было то, что благодаря новой волне открытости Западу, основанной на принятии в 1977 году новой внешнеэкономической стратегии, он позволил Венгрии развивать интенсивные экономические и политические отношения с западными государствами именно в те годы, когда, отчасти из-за постепенного отчуждения в конце 1970-х годов и советского вторжения в Афганистан, отношения сверхдержав находились на небывалом со времен кубинского ракетного кризиса низком уровне. Венгерское руководство, однако, добилось этого статуса не вопреки желаниям Москвы, а скорее с ее ведома и согласия. Кадару неоднократно удавалось убедить Брежнева и его преемников - и это было нелегко - что в условиях ухудшающейся экономической ситуации политическая стабильность Венгрии может быть сохранена только такими средствами. Все более широкое использование Венгрией западных кредитов временно показалось выгодным и Советскому Союзу, поскольку косвенно снимало нагрузку с советской экономики, а сам Кадар гарантировал Москве неоспоримую политическую лояльность.
Кризис на Востоке после советского вторжения в Афганистан
Взаимозависимость и вынужденное сотрудничество, о которых говорилось в главе 3, действовали не только на уровне сверхдержав, но и влияли на отношения между двумя союзами. Страны Варшавского договора не были вовлечены во вторжение в Афганистан, в отличие от случая с Чехословакией в 1968 году. Однако последовавший за этим кризис между Востоком и Западом своеобразно отразился на союзниках Москвы в Центрально-Восточной Европе. Яркий пример тому - история и итоги кризиса, последовавшего за советским вторжением в Афганистан в декабре 1979 года. В конце января 1980 года, вскоре после объявления о возможном бойкоте предстоящих Олимпийских игр в Москве, советское руководство обиделось и приказало странам Варшавского договора немедленно заморозить контакты с Западом. В ходе этой кампании Венгрии, Чехословакии и ГДР было приказано отменить предстоящие переговоры на высоком уровне с западными политиками. Этот неожиданный шаг вызвал серьезное столкновение интересов Советского Союза и восточноевропейских коммунистических государств, поскольку к тому времени все они были в той или иной степени и по-разному заинтересованы в развитии отношений с Западной Европой. Все это привело к внутреннему мятежу в советском блоке, который как нельзя лучше продемонстрировал действие стратегии конструктивной лояльности.
Поскольку Венгрия была твердым членом группы "тесно сотрудничающих социалистических стран" (члены ЗП за вычетом Румынии), ей ничего не оставалось делать, как принять советское объяснение и следовать общей линии блока в области пропаганды. Поначалу это не вызывало особых проблем, поскольку главной заботой Венгрии было сохранение хороших политических и, прежде всего, экономических отношений с Западом, особенно с Западной Европой, которые динамично развивались с середины 1970-х годов. На этот раз, в отличие от случая интервенции Варшавского договора в Чехословакию в августе 1968 года, Венгрия не была напрямую вовлечена в международный кризис вокруг Афганистана в качестве агрессора. Согласно официальной венгерской позиции, выработанной в первые недели после интервенции, советская поддержка афганских революционных сил была не внутренним делом Варшавского договора, а исключительно делом Советского Союза и Афганистана.
Хотя американская реакция на вторжение заставила многих беспокоиться за будущее отношений между Востоком и Западом, венгерских лидеров обнадеживало то, что и советские лидеры - после речи Брежнева 16 января - и большинство ключевых политиков в Западной Европе, включая канцлера Западной Германии Гельмута Шмидта, ясно дали понять, что они совместно заинтересованы в сохранении результатов разрядки. Эта венгерская надежда была доведена до сведения Госдепартамента США в ходе специальной миссии Дьюлы Хорна, заместителя руководителя Международного отдела ЦК ХСВП в начале января.¹⁴ Хорн посетил США и Канаду 7-20 января 1980 года официально в качестве "дипломатического курьера" венгерских посольств в Вашингтоне и Оттаве, чтобы посетить партийные организации в рамках подготовки к предстоящему съезду ХСВП. Однако дипломатические службы также были проинформированы о присутствии венгерского чиновника, поэтому Хорн был приглашен на переговоры с заместителями министров иностранных дел обеих стран.¹⁵ В Нью-Йорке его партнеры предупредили, что Советский Союз должен "готовиться к чрезвычайно тяжелой борьбе", и указали, что интервенция в Афганистане означает устранение последних барьеров на пути, который приведет к росту оборонительной мощи США и их союзников.¹⁶ Что касается двусторонних отношений, руководители Госдепартамента подчеркнули, что Соединенные Штаты по-прежнему используют дифференцированный подход в своей политике в отношении стран Восточно-Центральной Европы. Они подчеркнули, что в предстоящий тяжелый период, когда ожидается длительное ухудшение советско-американских отношений, эти государства приобретут важную роль и смогут обеспечить преемственность в проведении политики разрядки. Они обратили внимание на то, что американо-венгерские экономические отношения и, в частности, статус наибольшего благоприятствования, достигнутый всего двумя годами ранее, в 1978 году, в результате упорной многолетней работы, теперь будут зависеть от поведения Венгрии в отношении США.¹⁷ Они просили венгерскую сторону не делать шагов назад в области двусторонних отношений и в этой связи придали большое значение предстоящему визиту в США парламентской делегации во главе со спикером парламента и членом ПК ХСВП Анталом Апро.
Миссия Хорна также подтвердила убежденность венгерского руководства в том, что отдаление сверхдержав не обязательно приведет к сужению связей страны с Западом. Напротив, казалось, что в сложившихся обстоятельствах, помимо Польши, Венгрия имела наибольшие шансы использовать ситуацию в своих интересах. Поэтому было настоящим шоком, когда в конце января 1980 года Москва "потребовала" от Венгрии немедленно заморозить контакты с Западом на высоком уровне.
Объявленные
