ближе, прислонив ухо к его груди, чтобы послушать биение сердца.
Оно билось учащенно. Быстрее, чем обычно.
– Я никогда не делала автопортретов, – призналась она. – Хотя могла бы попробовать.
– У тебя будет время потренироваться в следующем году. – Хоуп почувствовала поцелуй на своей макушке. – Я вспомнил, что у меня тоже есть для тебя подарок. Ну, не совсем подарок, но кое-что, чем мы давно должны были насладиться.
Хоуп отстранилась от него и провела пальцем по линии его челюсти, пока не дошла до губ, которые вновь таили какой-то секрет.
«Черт возьми… Он переплюнул меня даже в этом».
– Ты тоже что-то скрывал? – Она насмешливо фыркнула. – Ну-ка, выкладывай.
Он накрыл ее губы поцелуем. Хоуп делала вид, что сопротивляется, отталкивая его, пока наконец не сдалась и не ответила взаимностью. Она была неспособна на отказ. Она поняла это после множества бесплодных попыток с ее стороны противостоять мужу, который завладевал ею так внезапно – неважно, светило ли за окном дневное солнце или же они были вдали от их постели. Неужели и сейчас все закончится именно так?
Когда они оторвались друг от друга, она знала, что ее сердце летит так же быстро, как и его. В его глазах было желание, но они хранили и что-то еще. Подарок, о котором говорил ее муж, имел немного иной характер.
– У нас не было шанса насладиться медовым месяцем, – начал Кайден. – Я знаю, что ты никогда не путешествовала, поэтому я подумал, что…
– Ты подумал, что?.. – Она подтолкнула его.
– Я думал предложить тебе сделку.
Хоуп улыбнулась, вспомнив, как в саду она использовала те же слова.
– И какую сделку вы мне предлагаете, мистер Даггер? – Она приподняла бровь. – Надеюсь, речь не о бизнесе. Вам нечего вкладывать… потому что все, что вы можете вложить, уже и так принадлежит мне.
Он мягко рассмеялся.
– Есть предложение получше: как насчет поездки во Францию? – Он выглядел довольным, видя, как расширились большие глаза Хоуп и приоткрылся ее рот. – И в Испанию. И в Грецию. Мы сможем пополнить запасы французского вина, которое Ив выпила за наш счет. – Он наклонился и прислонился лбом к лбу Хоуп, пока она смеялась. – Кроме того, в путешествии ты сможешь рисовать сколько угодно автопортретов. Что скажешь?
– Но… – Она заколебалась. – А как же «Даггер»?
– «Даггер» может работать и без меня. – Он нежно провел пальцем по ее губам. – Твое счастье гораздо важнее.
У Хоуп не было слов. Она сосредоточилась лишь на том, чтобы сдержать подступающие слезы. Затем она встала на цыпочки и обвила руками его шею. Кайден обнял ее в ответ в теплом молчании.
Хоуп не нужно было благодарить его, она не оставалась в долгу. Как и Кайден. Их души были сделаны из одного и того же прочного, светящегося материала. К счастью, оказалось, что единственными, кто был способен распознать этот свет друг в друге, были они сами.
Эпилог
Лондон, 1845 г.
– Говорю тебе, это был лучший бал за весь сезон! – Алиса поднесла чашку с чаем к губам. – Моя тетя Джульетта уверила меня, что все дамы только и говорили об этом в рождественском театре, в антракте последней пьесы Бусико.
Хоуп удовлетворенно улыбнулась, на мгновение оторвав взгляд от наброска, который она делала в этот момент с Алисы, сидящей напротив нее на диване в гостиной.
Это правда, что благодаря балу они завели множество знакомств. Среди них были не только знатные люди и члены палаты, но и инженеры, архитекторы, натуралисты и писатели, мужчины и женщины с идеями, такими же революционными, как и у ее мужа.
Кайден становился все ближе и ближе к достижению своих целей по строительству той самой лондонской транспортной линии, о которой он так мечтал. А после этого – да кто ж его знает…
Хоуп собиралась рассказать Алисе, что после рождественских каникул, проведенных у них дома, даже ее брат Генри начал бредить изобретениями «Даггера» в Итоне. Однако она не успела ничего сказать по этому поводу, потому что у нее внезапно заскрипели зубы.
Снова раздался этот ненавистный скрежещущий звук. Эвелин, стоявшая на коленях на ковре, была единственной, кто, казалось, не замечал шума. Она все еще сосредоточенно возилась с последним изобретением Брукса, которое занимало большую часть чайного столика. Оно представляло собой огромный ящик из дерева и металла с золотым цилиндром в форме трубы на вершине.
– Ты действительно думаешь, что это сработает? – спросила Хоуп. – Кайден предупредил меня, что только Брукс знает, как им пользоваться.
– Я в курсе, мой кузен тоже читал мне лекции, – ворчала Ив. – Но мистер Эдевайн объяснил мне, как он его использует. Так как его заикание помешало мне усвоить всю технологию, он одолжил аппарат мне, чтобы я разобралась самостоятельно. Если он может это сделать, то и я смогу. Это не может быть так сложно!
– Ив, я не стану превозносить таланты любого человека над твоими, – сказала Алиса. – Однако боюсь, что в данном случае мистер Эдевайн разбирается в этом адском устройстве лучше, чем ты. Возможно, тебе стоит сдаться.
– Никогда! – Эвелин снова повернула маленькую рукоятку. – Если я чему-то и научилась с тех пор, как мы втроем познакомились, так это тому, что я не могу сдаться. Ни под предлогом того, что я стану более образованной, ни под предлогом того, что я найду себе хорошего мужа, и ни под каким другим предлогом, который ты мне навяжешь! У Хоуп же получилось! Она больше не Золушка. Так почему же у меня должно не получиться?
– Я не была Золушкой, – рассмеялась Хоуп. – У меня злая мать, а не мачеха. И две крестные феи в придачу. – Она сделала паузу. – Или это две добрые сводные сестры? Я не совсем уверена.
Алиса улыбнулась, уловив намек, и приготовилась поставить чашку на стол. К счастью, она уже допила чай, потому что резкий звук, раздавшийся из цилиндра, сбил фарфор на пол, но ковер уцелел.
– Ив, пожалуйста!
– Все готово! слушайте!
Из металлической трубы начала доноситься простая мелодия. Сначала она была похожа на диссонанс, но потом девушка отрегулировала несколько рычагов, и звук стал чище.
Это мелодия была очень модной. Она не была похожа на живую игру оркестра, но все же улавливалась музыка с бала, который они втроем организовали.
Все замолчали, узнав ее. Хоуп начала постукивать ногой по полу в ритм вальса, а Алиса следила за скрипичной партией головой, хотя ее губы оставались сомкнутыми.
Довольная собой, Эвелин сняла каблуки со своих розовых туфель, встала с пола и приняла позицию для танца. Она начала кружиться без партнера под пристальными и веселыми взглядами подруг.
Через несколько секунд Хоуп отложила этюдник в сторону, встала и осторожно подошла к ней. Она пару раз постучала по ее плечу, чтобы та повернулась, и как только Эвелин это сделала, неожиданно обхватила ее за талию.
– Вы
