проясни ситуацию. Может, ты готова подставить шею под стальной клинок или железный клюв, но не я. Совсем не готов, – добавляет он, когда ни один глейсинский солдат не опускает меч.
Прозрачный взгляд Алёны прыгает по плотной группке воронов, пока не останавливается на дедушке.
– Росси? Юстус Росси?
– К вашим услугам.
Она ахает.
– Таво сказал, что вы на нашей стороне!
– Я жуть какой хороший лицедей.
– Что значить «лицедей»? – бормочет Ифе.
– Актер, – шепчу я в ответ.
Она искоса оглядывает Юстуса, затем кивает.
– Та. Правда хороший. Я думала, он злой.
– Спасибо, Ифе.
– Вряд ли она тебя похвалила, нонно, – бормочу я.
– Все равно расценю как похвалу.
И да, я осознаю, что наша болтовня совершенно не согласуется с серьезностью происходящего, тем не менее она творит чудеса с моими натянутыми нервами.
– Вчера вечером? – внезапно бормочет отец. – Если она отдала рунический камень Диотто вчера, то его корабль…
– Еще не достиг Люче, – заканчиваю я, тон такой же пронзительный, как и пульс.
– Да. – Его черные локоны падают по бокам лица, когда он резко кивает. – Лоркан! – Он осматривает небо, пока взгляд не цепляется за тени, которые приглушают золотисто-голубой оттенок полярного вечера.
– Значит, ваш король все же здесь, – бормочет Влад. – Вы сказали, что он остался в Люче.
– Он остался, Визош. – От наплечников Киэна начинает подниматься дым. – Два его ворона остались, другие два прилетели с нами.
В глазах отца снова вспыхивает надежда.
– Отправляемся, живо!
– А как же соглашение о мире, Рибио? – гремит Владимир. Вдруг он вздрагивает, взгляд застывает – полагаю, Лор отправил ему видение. Когда король-фейри приходит в себя, его челюсти плотно сжаты. – Ладно, – бормочет он.
На что он согласился?
На условия нашего союза.
Что ты ему показал?
Судьбу его королевства в случае, если его сын присягнет нам. – Я чувствую на щеке шелковое прикосновение своей пары. – Возможно, я также показал ему судьбу королевства в случае, если Константин не согласится. Я старался обрисовать все чрезвычайно непривлекательно.
Мое фырканье едва успевает застыть в холодном воздухе, когда Владимир рявкает:
– Константин, принеси клятву паре Лоркана.
Мне?
Да, мо крау. Тебе. Я хочу, чтобы у моей будущей королевы были влиятельные связи, к которым можно обратиться в трудные времена.
У меня магическая кровь, Лор. И у меня есть ты.
А теперь еще будет будущий король Глейса.
Мне казалось, он тебе не понравился.
Мне не понравилось его желание накинуть тебе на плечи свою шубу, но в остальном мальчишка неплох.
Этот мальчишка по крайней мере на столетие старше меня.
Упомянутый юноша отшатывается.
– Атса, нет!
– Живо, Константин!
Черты лица принца заостряются, пока не становятся резкими, как резьба по льду.
– Фэллон Бэннок, я…
Алёна усмехается – звук выходит в такой же степени мерзким, в какой прекрасно ее лицо.
– Вы все обречены.
– Произнеси клятву, Константин. Покончим уже с этими переговорами. Пусть наступит мир.
– Фэллон Бэннок, йа табим ти. – Константин издает приглушенный вздох, когда магия отпечатывается на его груди.
Я настолько потрясена, что едва замечаю охвативший руку жар.
– А теперь накажи сестру за измену.
Высокое тело Константина сдувается.
– Она украла у нас, сын.
Взгляд, который Константин бросает на отца, наполнен такой печалью, что у меня сердце кровью обливается.
– Не заставляй моего брата делать за тебя грязную работу. – Алёна расправляет плечи и вздергивает подбородок. – Для этого у тебя есть Салом. Твой генерал больше всего на свете любит полосовать людям лица. Уверена, он с удовольствием располосует мое.
Блондин с кучей булавок глядит на принцессу, сузив глаза.
Лор, мы можем улететь? Прошу? Нам нужно догнать корабль. – Я уж молчу о том, что мне не терпится сбежать из этого королевства, пока моя рука не сжалась вокруг глейсинского кинжала.
Не ты ее убьешь, Фэллон.
Но видение Бронвен…
Должно быть, он велел всем перекинуться, поскольку кожа и железо растворяются в дым и преобразуются в перья.
Забирайся на Ифе. Твой отец может перекинуться и броситься на корабль Диотто, едва его завидит.
Я так потрясена тем, что Бронвен ошибалась, что целую минуту только и делаю, что пялюсь на Габриэле.
Фэллон!
Я подскакиваю и наконец запрыгиваю на спину Ифе. Одновременно Владимир рявкает:
– Железо, Константин. Используй железо.
– Но…
– Невозможно простить позор, который навлекла на нашу семью твоя сестра.
– Позор? – Длинные белые волосы Алёны развеваются на ветру от взмахов множества вороньих крыльев. – Я пыталась спасти нашу семью.
– Лоркан, нет! – Бронвен крепче сжимает шею Киэна. – Не заставляй меня сожалеть о том, что я тебе рассказала.
Я перевожу взгляд с Бронвен на свою пару, который нависает над глейсинской принцессой, отбрасывая на нее свою тень.
Что она тебе рассказала, Лор?
– Шаббины нас истребят! – кричит Алёна, вокруг нее кружатся снежинки. – Они велят змеям потопить наши корабли. Они изолируют нас и будут ждать, пока мы не упадем на колени на пропитанный кровью снег.
Я чувствую направленные на нас сотни пар глаз. Единственный, кто на нас не смотрит, это Владимир Глейсинский. Его пристальный взгляд устремлен на дочь.
– Ты теперь провидица, дочь?
– Мне не нужен Котел, который показывает будущее, когда у меня есть глаза. – Ее прозрачный взгляд скользит по нам, ее ненависть морозит и царапает мне кожу. – Но сделай одолжение, атса, забери их у меня, ибо я не желаю смотреть на то, как наш мир тонет в крови.
Это последние слова, которые я от нее слышу, прежде чем Лоркан устремляется к океану, уводя нас прочь из страны снега и льда.
О чем говорила Бронвен?
Только несколько мгновений спустя Лоркан наконец признается:
Она велела мне не убивать Алёну Глейсинскую. – Его голос звучит так, будто он съел кислое. – Велела не играть с судьбой.
С судьбой?
Девушка, которую Бронвен видела стоящей над телом Алёны с глейсинским кинжалом в руке, была не ты, Фэллон. То была наша дочь.
Глава 71
Потные пальцы сжимаются на шее Ифе.
Наша… У нас дочь?
Пока нет.
Я закатываю глаза.
Может, я и провалялась в магической коме, но она длилась две недели, а не девять месяцев.
Связь громко вибрирует, и я мысленно пинаю себя за то, что упомянула свое заточение.
Далеко ли корабль?
Тишина в ответ.
Лор?
Моя пара, должно быть, погрузился в раздумья, поскольку его молчание затягивается.
Лор, оставь прошлое…
Оно будет преследовать меня вечно. Что до корабля, мы догоним его примерно через два часа.
Мы его потопим?
Когда достанем рунный камень – да.
Вот бы у
