единения.
Я хотела кричать, что он — мой, но моих сил хватало лишь на то, чтобы стонать и хватать губами воздух.
Я умирала, и воскресала вновь бесчисленное множество раз, и лишь просила, чтобы это мгновение не заканчивалось.
Засыпая, обессиленная от многочисленных ласк и охрипшая от стонов, я, на краю сна и яви услышала:
— Ты же понимаешь, что я тебя больше никуда от себя не отпущу?
— И не отпускай, — прошептала я, окончательно уплывая в сон.
Утро принесло с собой потрясающий запах свежих булочек и травяного чая. А также дало понять, что отпускать меня действительно не собираются.
Оо-о как же меня любили… Впрочем, это было вполне ожидаемо: дорвавшись до желанной добычи такой темпераментный мужчина как Элисар не мог оставить бы меня просто так. А я…. А я такой бурной и чувственной жизни для себя и представить не могла.
Лишь к вечеру я получила возможность выползти из кровати и добежать до ванной. Там я и смогла переварить все произошедшее в одиночестве.
И так, что мы имеем? А имеем мы потрясающий секс, с не менее потрясающим мужчиной. Довольна ли я? Более чем. Вот только, что мне со всем этим делать дальше я не знала. Конечно, в роли любовницы меня уже точно не рассматривают, но тогда в роли кого?
Нет, конечно, можно было бы спросить у самого Элисара… но ведь так совершенно не интересно.
Да и, кроме того, любовь любовью, но ответы на свои вопросы я так и не получила, по простой такой причине, что просто не успела их задать. Это нужно было исправлять.
Увы, стоило мне решительно выйти из ванной в одном полотенце, так как другой одежды там не было, как меня легко подхватили на руки и все возмущение смели одним потрясающим поцелуем. А уж когда меня опустили на кровать и продолжили дорожку поцелуев по груди, животу, и ниже…и. Увы, но серьезный разговор пришлось опять отложить. Меня любили и, кажется, не могли насытиться. Так пролетел еще один, несомненно, восхитительный и потрясающий вечер.
А на следующее утро все изменилось. Новый день принес новые проблемы.
Разбудили меня уже знакомым за несколько дней способом, а именно — легким поцелуем в плечо, от которого я почему-то сразу просыпалась.
Стоило только взглянуть на Элисара, как сердце охватило тревога.
— Лисар, что случилось?
— Хассир пропал, — коротко ответил мужчина, — Несколько дней назад я послал к нему голубя, но ответ так и не получил. Сегодня связался с подчиненными, но и от них ничего. Я отправляюсь во дворец. Хочешь со мной — десять минут тебе на сборы.
— Поняла. Я быстро.
Одеться и привести себя в порядок мне хватило и пяти минут.
Путь до экипажа я посвятила наиболее важным вопросам.
— Что было в том письме? Да и вообще, почему отец никак не отреагировал на мою пропажу? Всю неделю, восстанавливаюсь после отравления, я не смогла задать тебе этот вопрос, но сейчас он кажется мне вполне закономерным.
— В тот день отравить пытались не только тебя, но и моего брата, — напряженно начал рассказывать мужчина, — Из вас двоих меньше всего повезло тебе, так как Хассир, ввиду своего немаленького опыта жизни при дворе, смог по запаху определить наличие яда в своем питье. Увы, как и в нашем случае, главного отравителя найти не удалось, но служанке повезло меньше — ее труп был найден утром в ее же кровати. Обо всем этом я узнал только на следующий день, так как был очень занят одной тиэ, решившей раньше времени и совсем не элегантно отправиться на тот свет. Также, в своем письме Хассир попросил несколько дней присмотреть за тобой, искренне не желая, чтобы ты возвращалась во дворец и «попадала под удар».
— Хассиру, я так понимаю, о моем полумертвом состоянии ты не сказал. Почему? — требовательно поинтересовалась я. Ответ удалось получить лишь после того, как мы оказались в экипаже.
— Потому, моя дорогая, что брату в первую очередь необходимо было заниматься поиском отравителя, а не торчать у твоей постели целыми днями, — иронично хмыкнул мужчина, совершенно бесцеремонно пересаживая меня к себе на колени.
— Угу, лучше уж тебе торчать все эти дни у моей постели, не правда ли, дядя? — едко поинтересовалась я, — А то, что заботу о моем здоровье можно было поручить Иссае, а вам вдвоем объединиться и тем самым повысить эффективность поисков, ты не подумал, да?
— А почему ты, моя доверчивая, так уверена в том, что отравила тебя не твоя драгоценная лекарка? — жестко усмехнулся мужчина, — Она одна из немногих в нашем городе, кто имеет квалификацию не только лекаря, но и мастера ядадела. Что, неужели твоя, так называемая подруга, тебе об этом не говорила?
— Нет… но она не могла! Не для того она столько времени лечила меня, ставила на ноги и заботились о моем здоровье!
В причастность Иссаи к моему отравлению я верить отказывалась. Исключено.
— Кроме того, — неожиданно вспомнила я, — Яд, по твоим словам, был с Ярлэ. Насколько я понимаю, его вряд ли поставляют сюда с торговцами, потому что и дорого, и своих ядов у нас хватает. А даже если и поставляют, то стоимость одного такого флакончика должна быть невероятной. Иссая таких денег не имеет, дальше дворца и дворцового леса практически никогда не уходит, а значит, ей просто неоткуда было бы взять этот яд. Вывод: отравитель точно не наша лекарь.
— Какая умная у меня племянниц-са… — довольно промурлыкал мне в макушку мужчина, — Но ты забываешь о том, что у нее могли бы быть сообщники, которые с трудом, но раздобыли бы этот яд, — легкий поцелуй в шею и довольное: — Но в одном ты точно права — это не твоя подружка. Ее, как и весь персонал на днях проверили с помощью артефакта правды. Нашли парочку казнокрадцев и воров, но никого связанного с отравителем.
— И как же тогда найти того самого отравителя? — тихо поинтересовалась я, замирая от того, что мужские руки невесомо начали поглаживать меня по груди, вызывая пока слабый, но огонек желания.
— Как найти? Хороший вопрос. У меня есть кое-какие идеи, но для этого придется привлечь твоего влюбленного дружка из недружелюбной нам Лиловой ветви. Ну и, конечно же, нам нужен Хассир — без него какие-то действия осуществлять просто бессмысленно.
— А зачем нам Исор? — искренне удивилась я, — Или ты подозреваешь, что все это дело рук Орниса?
— Исор… — задумчиво повторил мужчина, чтобы в следующий момент жестко усмехнуться и приказать, — Чтобы не смела его
