Но эти видения не отвечали на вопросы, они лишь загадывали загадки и беспрестанно загружали мой мозг. Та сила, которая казалась мне очень близкой и чужой одновременно и которую я, как мне казалось, за все эти годы потерял, как собственное детство, настолько перевернула восприятие в моем мозгу, что я испугался, что потеряю рассудок или, по меньшей степени, равновесие. Откуда мне было знакомо это чувство? И будто в подтверждение моего смятения я вдруг услышал голос Призрачного Короля! Так отчетливо, так близко и так реально, как будто он живой стоял рядом со мной и шептал мне прямо в ухо:
– Да, Орм можно почувствовать! – сказал он глухим, шелестящим голосом. – Это мгновенья, в которые на тебя в течение нескольких секунд нисходят идеи целых романов. Это может вынести тебе из головы мозг и вновь вернуть его на место! Ты чувствуешь его – Орм?
Я знал эти слова, потому что однажды, давным-давно, он уже говорил их мне. В своем беспричинном страхе я не понял, что это был Орм, который по прошествии долгих лет наконец вновь снизошел на меня! Мне открылись мотивы, образы и места действия целой книги! Это был роман, который формировался в моей голове!
И потом вдруг это прошло. Страх, звуки, картины, дурман от Орма – все в одно мгновенье ушло от меня, и вновь возникла одна темнота. Только сейчас я заметил, что весь мокрый от пота и тяжело дышу, как после большой физической нагрузки.
Прошло некоторое время, прежде чем мое сердцебиение чуть замедлилось. Я прислушался. Неужели это произошло в действительности? Почему тогда все остальные стояли так тихо? Пережили ли они то же самое? Или нечто похожее? Или вовсе ничего? Я не мог себе и представить, чтобы болтливый ядовитый гном так долго мог молчать. Я не слышал даже дыхания кого-либо из них, хотя очень напрягся.
– Эй! – крикнул я нерешительно.
Никакого ответа.
– Эй!.. – прошептал я еще раз.
Довольно! У меня было все необходимое. Для чего я иначе все время таскал с собой весь этот дорожный хлам? Я порылся в плаще, нашел свечу и коробок спичек. Недолго думая, я чиркнул спичкой и зажег свечу. Так! Я поднял ее вверх.
Меня не особенно удивило, что я был один. Нибелунг, гном, либринавт и бородач исчезли. Меня больше заботило то, как я должен вести себя в этой ситуации, чтобы не казаться смешным, потому что я был совершенно уверен, что это был экзамен и другие наблюдали за мной. Здесь я вдруг вспомнил о приглашении маэстро Кородиака.
«Дождитесь того момента, когда окажетесь на представлении! Обещайте это слепому! – сказал Кородиак. – Это очень важно, – добавил он, – потому что во много раз увеличит ваше удовольствие от Невидимого театра!»
Я это выполнил, но настало время расшифровать его послание – если оно таковым являлось. Я вновь порылся в своем плаще, и в тот самый момент, о мои дорогие братья и сестры по духу, когда я наконец нашел карточку, меня вновь неожиданно охватило невероятное беспокойство. Дрожащими лапами я поднес карточку к танцующему пламени свечи и держал ее так, пока на ней не появился бледно-желтый тайный текст. На приглашении стояла одна-единственная фраза:
Здесь начинается рассказ.
Послесловие переводчика
И здесь заканчивается мой перевод. Прошу заметить: только мой перевод, так как история Мифореза в Лабиринте Мечтающих Книг, разумеется, продолжается.
Я был вынужден, как мне ни жаль, разделить роман на две книги в силу его объема и сложности. Это связано главным образом со значительными сокращениями, к которым мне пришлось прибегнуть и на сей раз, как это почти всегда случается с текстами о Мифорезе, доходящими зачастую до абсурдных размеров. В данной части это касается прежде всего Пуппетистических заметок, которые я сократил на целых четыреста страниц, иначе читатель лишился бы должного удовольствия при чтении.
Со второй частью, над которой я усердно работаю, дело обстоит еще хуже. Она содержит, собственно говоря, псевдонаучный текст, который Мифорез назвал «Тайная жизнь книжнецов» и который насчитывает семьсот страниц. Это невозможно прочитать. На то, чтобы сократить этот экскурс Мифореза до приемлемого объема, при этом не исказив книгу, я затратил значительно больше сил и времени, чем предполагал ранее. Безо всякой скромности я хотел бы здесь упомянуть и о своем двойном амплуа – переводчика и иллюстратора, что потребовало немалых усилий, которые обычно серьезно недооцениваются.
Когда я понял, что роман, который должны были издать в одной книге, не будет готов к сроку, мне не оставалось ничего иного, как сообщить об этом в издательство. Издатель отреагировал неожиданно резко, не проявив при этом такта, и пригрозил мне юридическими санкциями. Я вынужден был не только признаться в том, что неверно оценил проект, но и предложить альтернативное решение.
Так возникла идея превратить нужду в добродетель, которая заключалась в том, чтобы сделать из одной книги две. Таким образом можно было убить двух зайцев. Во-первых, я получал необходимое время для тщательного перевода (и иллюстраций) второй части. И во-вторых, читатели сразу получали возможность насладиться новым цамонийским романом из-под пера Мифореза.
Я осознаю, что мой перевод обрывается на том месте, на котором, как я думаю, хотелось бы продолжить чтение, но мне кажется, это лучше, чем радоваться тому, что книга подошла к концу. Согласен: читатель остается наедине с массой жгучих вопросов. Сможет ли Мифорез вновь собственными силами выбраться из лабиринта? Или он для этого забрался слишком далеко? Что в действительности кроется за Невидимым театром? Не является ли наш герой всего лишь жертвой безобидной шутки? Не скрываются ли за кулисами совсем иные силы и намерения? Зачем Кородиак дал ему эту карточку? Не ведет ли слепой пуппетист двойную игру? Куда делась ужаска? И какую роль играет она во всей истории? Не менее важно знать, что означают образы либринавтов и книжнецов, разных лиц и существ, а также те странные места, где происходило действие, во время испытания Мифореза Ормом? Являлись ли они предвидением того, что ему еще предстоит в лабиринте? Или это был всего лишь литературный прием?
Я прошу извинить меня за то, что ответы на эти вопросы потребуют более длительного времени, чем я предполагал первоначально! Вся вина за это лежит на мне, а не на Хильдегунсте Мифорезе! Поэтому я хотел бы здесь, так сказать, на коленях просить читателя набраться немного терпения! Единственное, что я могу пока сделать, – это заверить благосклонного читателя, что его терпение будет вознаграждено, так как Мифорезом было обещано: истинная история на самом деле начинается только здесь. Все, что происходило до этого, было всего лишь увертюрой.
Вальтер Моэрс
