(Язык не поворачивался назвать его домом, в известном смысле этого слова.) казалось безликим: стандартное строение для человека, занимающего определенное положение.
Я нашла историка в кабинете. Он обложился книгами и повторял какие-то заклинания: готовился к обороне. Зависнув над столом, мне было видно, что конкретно он замыслил воплотить. Это был парадокс "Хаоса и абсурда", который путал человека в самых простых мыслях, внушая ему совершать глупые необдуманные действия, несообразные с ситуацией. Корче, под его магией человек не смог бы себя защитить даже от простейших атак.
Под описанием этого парадокса было примечание, где говорилось, как противостоять ему. "Абсурдность" морочила голову только тому человеку, который был один. На людей, касающихся друг друга, эта магия не действовала.
Историк вышел в фойе и встал перед входной дверью, приложив два пальца себе к виску, а другую руку вытянул вперед ладонью ко входу. А я вылетела из дома, рассыпавшись на три части, и присела каждому из мужчин на голову, вызывая магию Сцентии. Даже в таком "неполном" состоянии я представляла собой разум, который не позволил бы их "одурачить".
Марун с визуарами совместной магией вышибли дверь и вошли в дом, где их уже поджидал Стонх Доронович. Заклятие ударило сразу в троих. Но они этого и не заметили, поэтому быстро, отбив все атаки, скрутили ничего не понимающего историка. Марун предъявил ему обвинения. Гэрис с Торгирусом, надев на Дороновича наручники, повели его к примверу. Соединив все свои три части вместе, я сидела у Маруна на плече, снова считывая его чувства. Тревога за меня в нем хоть и отошла на задний план благодаря моим усилиям, но не исчезла совсем. Но теперь я ощущала кроме его радости из-за ареста преступника еще и некое замешательство.
Уже в камере историк пришел в себя и стал требовать встречи с сервером, все еще играя роль судьи.
— Мистер Доронович, — обратился к нему детектив, — нам известен план, который вы разработали вместе со своим братом Арханом. И он провалился. Поэтому просто отвечайте на мои вопросы. От этого зависит ваша дальнейшая судьба. Ваш брат уже во всем признался, поэтому подумайте о себе.
Я чувствовала, что историк был напуган. Но старался это скрыть.
— Вы вызвали из Мирионы дознавателя Дориана Варка. — констатировал Марун, — Историк хотел что-то возразить, но дознаватель его опередил, — графическая экспертиза подтвердила, на "приглашении" был ваш почерк.
Доронович обреченно кивнул.
— Вы убили его и забрали у него документы для вашего брата.
— Да, — тихо произнес допрашиваемый, — мы с Арханом договорились, что я добуду ему документы дознавателя. Я не мог их просто выкрасть, да их пропажу сразу бы заметили, а пропуск аннулировали. Поэтому нам было важно забрать их у иностранца, а его самого убрать. Пока бы его кинулись искать, Архан бы успел добыть ключ, и мы были бы уже вне зоны досягаемости. Я скинул тело Варка в реку, забыв, что с каналов для чистки время от времени спускают воду. Поэтому его тело нашли раньше срока.
Гэрис протоколировал ответы историка, а Марун продолжил:
— Когда в последний раз вы контактировали с Кринтом Доджером?
Такого вопроса историк явно не ожидал, но как-то бойко отрапортовал:
— Когда с его помощью передал брату пропуск Варка. Ему что-то было нужно в Эгоцентриуме, и он попросил сделать ему разрешение на переход. И за это Кринт согласился передать документы дознавателя Архану.
Я почувствовала, что Доронович что-то не договаривает и при этом злорадно торжествует в глубине своего подсознания. Мне это очень не понравилось, но в своем состоянии сообщить об этом я не могла.
— Гэрис, — обратился Марун к другу, когда допрос был завершен и они сидели в его кабинете, — могу я попросить мистера Фулера осмотреть Солари?
Рис резко поднял голову и встревоженно спросил:
— Что случилось? Что с ней?! — в его голосе прозвучал намек на угрозу.
Приблизившись к нему, меня будто током шарахнуло, в нем клокотала злость на Маруна.
— Она сказала, что просто устала, и я отвез ее к себе домой. Но она ведь сроду не признается, что ей плохо, ты же знаешь какая она скрытная, — пробормотал мой детектив, из-за своей тревоги, не замечая настроения друга.
Я прикоснулась к груди Гэриса и почувствовала боль, тоску и очень яркий, что можно было ослепнуть, золотой огонек в сердце. "Вот она, какая его любовь", — поняла я.
— Его сейчас нет в поместье. Он собирался съездить к родственникам за город, — с сожалением произнес Рис, — Но, если все так серьезно, я помогу отвезти ее в частный целительский корпус.
— Да, это хорошая идея, — согласился Марун, — Поехали.
Ну вот, опять они решают за меня, что для меня лучше. Пора преподать урок этим апологетам мужского превосходства.
Как только открылась входная дверь и вошли парни, я высунулась из кухни и, как ни в чем ни бывало, позвала их ужинать. Из кухни очень вкусно пахло жареным стейком и свежим салатом, сдобными булочками и ягодным чаем. Я знала, что они оба очень голодны, как грывлы, поэтому, прилетев раньше них, успела накрыть шикарный стол.
— Проходите и мойте руки, — по-хозяйски скомандовала я.
Они только переглянулись, недоумевая.
— Ты же говорил, что ей плохо? — тихо прошептал Гэрис за моей спиной, наклонившись к Маруну.
Детектив растерянно пожал плечами.
— Так и было, когда я уходил.
Я повернулась к ним и, улыбаясь от уха до уха, пригласила их за стол, на котором красовались мои кулинарные шедевры. А в ответ только услышала, как у них обоих заурчало в животе. Мы хором засмеялись.
Уже через полчаса они сытые и довольные отвалились от стола и стали подводить итоги сегодняшнего дня.
— Честно говоря, — подметил Гэрис, — я думал, что при аресте историка будут сложности. Но все, даже странно, прошло без всяких сюрпризов.
Марун почесал небритый подбородок и задумчиво изрек:
— И все же там было одно обстоятельство, которое мне показалось весьма прелюбопытным.
Гэрис заинтересованно поглядел на него.
— Когда мы вошли к историку в дом, он ведь напустил на нас какой-то вид "мороки". Это было видно по его позе. Но парадокс, почему-то, не сработал.
— Может он что-то не так сделал? — предположил Рис.
Марун с сомнением повертел головой, не соглашаясь с таким выводом.
— Не думаю. Как и его брат — судья, Стонх Доронович тоже имеет высокий магический уровень.
Слушая их разговор, я все надеялась, что они сами заподозрят историка в неискренности и предложат способ, как вытянуть из него правду об антикваре. Но размышления уводили детективов в другую сторону от сути проблемы. Я понимала, что
