в его руках было готовое к бою заклинание. К его боку с другой стороны жалась темноволосая хрупкая девочка-подросток — Джорджиана.
Пауза затягивалась, все взгляды были прикованы к Оливеру, а боевых заклинаний вокруг вспыхивало все больше. Ничего себе! Стортоны — в самом деле сильный и одаренный магически род. И палец им в рот не клади.
— Где мой сын? — повторила Кларисса. — Даю вам последний шанс сказать!
— Ну… — Я впервые увидела Оливера, которому нечего ответить.
— Клэр, ты не поверишь! — радостно заявил Дрангур. — Это — Оливер.
— Что?
— Твой сын!
— Что?
— Прошло тридцать лет!
Несколько секунд Кларисса переводила взгляд с Оливера на Дрангура, а затем лишилась чувств. Не по-аристократически сомлела в подставленные руки кавалера, а в самом деле рухнула в обморок.
Глава 48
Суматохи, равной той, которая поднялась после этого, я в своей жизни не видела. Все говорили одновременно, куда-то пытались подойти, поговорить с Дрангуром, с Оливером, друг с другом…
Улучив момент, я выскользнула в коридор и сбежала. Надеюсь, никому не придет в голову наведаться в библиотеку в этот радостный час! Я забилась в кресло, взяла самую огромную книгу, которой могла отгородиться от всего мира, и приготовилась ждать. За все время я не прочитала ни строчки.
Мое уединение длилось довольно долго до тех пор, пока меня не нашел Дрангур.
— Унни, вот ты где! — радостно воскликнул он. — Тебя все обыскались.
— А зачем? — решила я изобразить дурочку.
— Чтобы познакомиться, конечно!
В этот момент я пожалела о том, что все-таки отказалась вернуться в море вместе с мамой.
Ладно.
Идя за Дрангуром по коридору, я то и дело сжимала и разжимала кулаки, комкала подол платья и ругала себя на чем свет стоит. Могла бы и причесаться! И платье поприличнее надеть — одно из тех, что купил для меня Оливер. Но я по привычке носила свое, оно было удобным, как старая кожа.
Поэтому выглядела сейчас… не так, как стоит выглядеть, знакомясь со знатными родителями жениха. Выглядела я как деревенщина, которой и являлась.
А вдруг Оливер уже передумал?
Я на секунду замерла, а затем заставила себя идти вперед, гипнотизируя взглядом точку между крыльев Дрангура. В том месте костюм был распорот и застегнут на ряд аккуратным пуговиц.
Когда мы подошли к двери чайной комнаты, оттуда раздался взрыв смеха. Ладно, по крайней мере, у них хорошее настроение.
Дрангур распахнул дверь и пропустил меня вперед.
— А я могу всем говорить, что ты мой младший брат? — как раз в этот момент спросила Джорджиана у Оливера.
Ее бледные щеки раскраснелись, кудряшки у лица, уложенные на старомодный манер, растрепались. Кларисса, сидящая рядом, погладила ее по руке. Отец Оливера, кажется, его звали Якоб, демонстративно игнорировал чай и попивал виски.
Очень хотелось попросить себе тоже. Я никогда не пробовала горячительные напитки, но сейчас… у меня ноги отнимались от волнения, и я уже боялась, что после встречи с мамой вместо них постепенно образовывается хвост.
Кроме родителей Оливера и его сестры в комнате находилась также пожилая женщина, о которой я ничего не знала, кроме того, что смотрит она на меня весьма недобро и одета весьма роскошно, и мужчина, чем-то напоминающий профессора Янга.
Остальные, должно быть, успели разойтись. Кажется, скоро весь остров будет гудеть о том, что целый род внезапно воскрес.
— Конечно, ты можешь называть меня младшим братом, — улыбнулся Оливер Джорджиане, а потом обернулся. — О, а вот и вы!
Он встал, шагнул навстречу, и мне моментально стало спокойнее.
— Девочка, принесите-ка мне еще чаю, — вдруг произнесла женщина хриплым старушечьим голосом. — Дрангур, ты ведь говорил, что в доме нет служанок.
— До сих пор не могу поверить, что ты справлялся с этим поместьем в одиночку, — покачал головой Якоб. — Что воспитал Оливера. Я знаю, что ты не приемлешь публичного проявления чувств и считаешь это излишним, но еще одно объятье, ты мне позволишь?
Я оглянулась на Дрангура, который явно искал способ провалиться сквозь землю, если бы у него был хвост — он бы им замел из стороны в сторону. Разумеется, ведь фамильяры считаются крайне высокомерными созданиями. Редкими, знающими себе цену. А Дрангур в последние годы был для Оливера не только обоими родителями сразу, но и экономкой в поместье, и даже поваром. Позор!
Пока я думала, Якоб подошел и все-таки заключил Дрангура в объятья — тот бросил на меня беспомощный взгляд, и я хихикнула. Вопреки недовольному лицу, вырываться Дрангур не спешил, потому что, мне казалось, в глубине души он действительно соскучился по Якобу, о котором вспоминал всегда с теплотой, как о друге.
— Девочка, чай! — воскликнула старуха, сверля меня тяжелым взглядом черных глаз. Лицо ее было покрыто морщинами. — Хватит здесь стоять, дела хозяев тебя не касаются.
Она взяла со стола пустую чашку и отсалютовала ею в мою сторону.
Эта старушка… она мне? Кажется, она приняла меня за служанку. Что ж, это не так страшно, я могу принести чай. Мне не в первый раз придется готовить его в Стортон-холле. Правда, до этого готовила я Оливеру, но…
— Тетушка, не нервничайте, — медленно произнес тот самый мужчина, похожий на профессора Янга, и мазнул по мне взглядом. — Милая девушка, должно быть, растерялась. Пожалуй, я могу помочь ей приготовить чай. Если она покажет мне кухню.
Мои щеки моментально вспыхнули. Клянусь, более двусмысленных вещей мне в жизни не говорили! Еще и таким тоном…
Оливер, который все это время смотрел на отца и Дрангура, наконец обвел взглядом комнату и нахмурился. Потянулся к моей руке и переплел наши пальцы.
— Унни не служанка. Она моя невеста. Именно с ней я хотел вас познакомить.
Кажется, замолчали даже
