Ознакомительная версия. Доступно 52 страниц из 259
И все же, несмотря на то что в известковых ямах Хатема без следа исчезло множество убитых фалангистами, различные военизированные подразделения ООП смогли отвоевать свои позиции в Южном Ливане. С них они обстреливали ракетами и снарядами израильские поселения, расположенные вдоль границы, а Армия обороны Израиля отвечала ударами по палестинским опорным пунктам с помощью артиллерии и бомбардировочной авиации. В течение всего 1979 года обе стороны применяли рутинную и казавшуюся бесконечной практику обмена ударом за удар.
22 апреля 1979 года около полуночи террористическая группа одной из связанных с ООП организаций, которую возглавлял Абу Аббас, высадилась с резиновых лодок на песчаное побережье возле Нахарии, израильского городка в 12 километрах к югу от границы с Ливаном. Одним из четырех членов группы был Замир Кунтар, которому в ту пору было 16 с половиной лет. Они порывались вломиться в один из домов, но были отогнаны оружейным огнем. Тогда палестинцы убили полицейского, который пытался арестовать их, проникли в квартиру семьи Харан и взяли отца семейства, Данни, и его дочь Эйнат, четырех лет, в заложники. Вытащили их на пляж, где уже расположились израильские солдаты и полицейские. Последовала перестрелка. Кунтар застрелил Данни, а затем схватил Эйнат за волосы и стал колотить ее головой о прибрежный камень, пока она не умерла.
Жена Данни, Смадар, сумела спрятаться в чулане с младшей двухлетней дочерью Яэль. Смадар закрыла ладонью рот Яэль, не давая ей плакать, чтобы преступники не нашли их[620]. «Я знала, что если Яэль заплачет или закричит, террористы бросят в чулан гранату и убьют нас, – написала Смадар в статье в газете The Washington Post, которая должна была пробудить мировую озабоченность ужасами терроризма. – Я зажимала ей рот рукой, надеясь, что она сможет дышать. Лежа в чулане, я вспоминала, как мать рассказывала мне, как во времена холокоста ей приходилось прятаться от нацистов. И подумала: “Со мной происходит то же самое, что происходило и с моей матерью”».
В панике и из страха Смадар зажала девочке рот слишком сильно. Она задушила свою маленькую дочь.
Командующий Северным военным округом АОИ генерал-майор Авигдор «Янош» Бен-Гал прибыл на место трагедии вскоре после случившегося. Он увидел разбитую голову Эйнат, безжизненное тело Яэль и рыдающую от горя Смадар, которая поняла, что потеряла все, что у нее было. «Вы не можете себе представить всего ужаса этого убийства», – сказал Бен-Гал. На похоронах Данни и двух его дочерей премьер-министр Бегин произнес строчку из поэмы великого еврейского поэта Хаима Нахмана Бялика: «Сатана не придумал еще отмщения за кровь невинного младенца».
Жуткое убийство в Нахарии стало еще одной отметкой на пути скатывания конфликта между Израилем и ООП в тотальную войну[621]. Начальник Генерального штаба Эйтан отдал Бен-Галу простой приказ: «Убивайте их всех», подразумевая под этим всех членов ООП и любого человека, связанного с этой организацией в Ливане.
Эта политика никогда не была утверждена правительством Израиля. Сейчас уже трудно установить, до какой степени был в курсе этой линии министр обороны Вейцман, который когда-то был отъявленным ястребом, но к тому времени сменил свои взгляды на умеренные. «У нас с Вейцманом было много разногласий по многим текущим вопросам – так описывал свои отношения с министром обороны Эйтан. – Я стоял за то, чтобы проводить ответные акции против террористов в Ливане. (Вейцман) часто менял свою позицию… для того, чтобы добиться расположения и ублажить общественное мнение. Эзер просто не понимал арабов… Уступки воспринимаются ими как признак слабости и усталости от борьбы… Эзер не принимал мою точку зрения, а я не воспринимал его взгляды»[622].
С согласия Эйтана Бен-Гал назначил человека, которого называл «лучшим специалистом по специальным операциям в АОИ», человека, который десять лет тому назад подавил терроризм в секторе Газа, Меира Дагана, командующим южноливанским регионом[623]. Дагана произвели в полковники, и Бен-Гал взял его с собой в поездку на вершину самого высокого холма, с которого открывался вид на весь Южный Ливан. «С этого момента, – сказал Бен-Гал, – ты здесь император. Делай все, что хочешь».
Бен-Гал и Эйтан определили для Дагана главную цель: подавлять, предотвращать и дать понять противнику, что Израиль готов к агрессивному наступлению, а не только к реактивной обороне. Если говорить более конкретно, целью тайных операций на первом этапе было разбить базы ООП по всему Южному Ливану, равно как и дома жителей, которые помогали террористам и предоставляли им укрытия перед операциями против Израиля.
Руководствуясь этой директивой, Даган действовал по своему усмотрению. В штаб-квартире своего командования в городке Марджайоун он создал из разведчиков и оперативников секретную группу, которая подчинялась только ему. «Я дал ему полную свободу в проведении секретных операций, – говорил Бен-Гал. – Меир любил тайные мини-войны, которые велись в темноте и ночью, работу по сбору разведывательных данных и организацию всяких заговоров, как больших, так и маленьких. Это его конек. Он очень смелый, креативный, с твердым собственным мнением, готовый на серьезный риск. Я знал, что он делает, но не вмешивался. Иногда полезно делать вид, что ничего не замечаешь»[624].
Давид Агмон был начальником штаба командования Северного округа, одним из немногих людей, которые были в курсе секретных операций Дагана. «Цель, – рассказывал он, – состояла в том, чтобы сеять хаос среди палестинцев, сирийцев и ливанцев, не оставляя израильских следов[625]. Нужно было поддерживать у них чувство, что они постоянно находятся под угрозой атак Израиля, и создавать у них полное ощущение отсутствия безопасности». Для того чтобы не оставлять израильских отпечатков, Даган и его команда широко привлекали местных ливанцев – христиан и мусульман-шиитов, которые ненавидели Арафата и были в ярости от того, как палестинцы обращались с ливанским народом и вели себя в Ливане словно на своей земле. Используя составленные из этих людей «операционные отряды», как это называлось, командование южноливанским регионом под началом Дагана начало осуществление ряда «целевых» убийств и диверсий в Южном Ливане.
«“Рафуль” и я санкционировали операции одним только подмигиванием, – рассказывал Бен-Гал. – Я, бывало, говорил ему: “Рафуль, нам нужно провести операцию”[626]. Он отвечал: “Хорошо, но ничего в письменном виде. Это только между мной и тобой, лично… Мне не нужна известность”. Мы не прибегали к армейской бюрократии, потому что вопрос о том, проводить или не проводить акцию, решался между нами. Мы использовали местных как военизированные формирования, как наемников. Мы умели мотивировать их – христиан, шиитов и суннитов – и умели играть с ними в кошки-мышки».
Ознакомительная версия. Доступно 52 страниц из 259
