Испания при АвгустеРимская империя являлась совершено иным типом государства, чем Римская республика. Если вторая была конгломератом провинций под властью полиса Рима, то империя стала единым средиземноморским государством со столицей в Риме. «Верхи» провинциального общества включались в правящую элиту империи, а жизнь «низов» всего государства более или менее нивелировалась (хотя и в эпоху империи жизнь в самом Риме давала большие преимущества, да и определенные предубеждения против провинциалов сохранялись еще довольно долго). Экономические связи все больше охватывали всю державу, что давало возможность возникновения элементов регионального разделения труда. Латинский язык в западных провинциях почти вытеснил местную речь не только в официальном общении, но и в повседневной жизни. На задний план были оттеснены, а то и вовсе ликвидированы местные культы, а авансцену заняла римская религия, в свите которой распространялись некоторые восточные культы. И даже на римском троне появились выходцы из провинций. Разумеется, все это появилось не сразу с победой Августа, а стало плодом долгого процесса, начало которому было положено еще в конце республики, а итог бы подведен в 212 г. эдиктом императора Каракаллы[962] уже в начале мощного кризиса, покончившего с ранней империей.
Когда Октавиан стал единственным повелителем государства в 30 г. до н. э., а в начале 27 г. до н. э. оформил все полномочия главы государства, став принцепсом и, в частности, получив имя Августа, еще не вся Испания была включена в его империю. Между тем установление после окончания гражданских войн «римского мира» означало не только создание политической стабильности внутри государства, но и укрепление его рубежей. Возросло и значение природных и человеческих ресурсов провинций для Италии и Рима[963]. Полное подчинение Испании было важно и для самого Августа, чтобы укрепить его положение во главе государства и утвердить славу покорителя вселенной[964]. Поэтому уже вскоре после создания принципата Август завершил завоевание Пиренейского полуострова, причем ему самому в 27—25 гг. до н. э. пришлось побывать в Испании. В 19 г. до н. э. были полностью подчинены Астурия и Кантабрия[965], и на этом «внешние» войны в Испании надолго прекратились. Отдельные выступления в 16 и 2 гг. до н. э. (Cas. Dio LIV, 20, 2; CIL VI, 31267) были изолированными и последними эпизодами, не идущими ни в какое сравнение с ожесточенными войнами двух предшествующих столетий. Отныне развитие страны проходило в рамках римской административной системы[966].
Август продолжил политику Цезаря и полководцев, воевавших в Испании в 40—30-х гг. до н. э. Для ветеранов легионов, воевавших в Испании, были выведены колонии, как Эмерита Августа, Цезаравгуста, Гемела Тукци, Лавиоза, Салария и другие. Ряд городов, как Билбилис, получил статус муниципия[967]. Вероятнее всего, при Августе был окончательно оформлен муниципальный статус Гадеса, причем инициатором этого оформления, как и некоторых других испанских деяний принцепса, был, пожалуй, Агриппа[968]. Август также предоставил латинское право целому племени церетанов[969]. Как и для Цезаря, для Августа в его политике по отношению к местным народам Испании была важна позиция, которую те занимали в недавних гражданских войнах, и первый принцепс поддерживал прежде всего тех, кто в те времена выступал против помпеянцев[970]. Во вновь завоеванной области на севере и северо-западе Испании были основаны такие города, как Астурика Августа, Бракара Августа, Лук Август. Однако эти города едва ли сразу получили привилегированный статус. Упоминание в середине I в. римских граждан, занимающихся делами (negotiantur) в Бракаре Августе (CIL II, 2423) говорит о том, что остальные бракаравгустанцы римскими гражданами не были.
