Это самое, хочу я, Чтоб сейчас случилось чудо, Чтобы Черный Джек помог Повернуть нам на восток...
— М-да, не Пушкин, — не пощадил сочинение Владика Максим. — Едва ли в этом заклинании много волшебной силы...
Владик пожал плечами: сочинил, мол, что сумел...
Максим прислушался.
— Пока никакого чуда не слышно, не видно...
— Ну, не так же сразу...
— Ладно, подождем...
— Ты в чудеса не веришь, а одно все же случилось, — поддел Максима Владик.
— Какое?
— Тебя ведь больше не укачивает! Это Андрюшка помог.
— Просто я привык. Притерпелся...
— Он хотя и не обидчивый, а вот рассердится и снова нагонит на тебя морскую болезнь... — с легким злорадством сказал Владик.
— Не надо! — И, делая вид, что дурачится, Максим закричал в сторону выхода из кубрика: — Андрюшка, извини! Я пошутил! Я больше не буду!..
И в это время отчаянный порыв ветра ударил по яхте. Она почти легла парусом на воду. На наветренный борт обрушился пенный гребень.
Владик и Максим, которые сидели рядом на койке, задрали ноги, потому что оказалось, они лежат спинами на боковой стенке между койками — стенка сделалась вдруг горизонтальной.
— Все наверх! — звонко загремел снаружи голос старпома Сидоропуло. — Клянусь дедушкой, прозевали шквал! Майнай грот и стаксель, салаги, пока не остались без парусины. Макарони, носом к ветру!..
Яхта слегка выпрямилась, но крен был еще очень большим. Владик и Максим с трудом выбрались из проема между койками, бросились к трапу. Разом высунулись из люка.
— Вы куда? Марш вниз! — рявкнул на них капитан.
— Была команда «все наверх»! — крикнул Максим.
— Не для вас команда! Ваше дело сидеть и не высовываться! А то смоет, как тараканов!..
Владик вдруг метнулся к койке.
— Это мы виноваты! Забыли развязать узел.
Он суетливо распустил узел Черного Джека, но это не улучшило обстановки. Ветер свистел, яхту швыряло. Выглядывая из люка, мальчишки видели, как все, кроме Макарони, который вцепился в штурвал, удерживая яхту носом к ветру, пытаются укротить и убрать взбесившуюся от шквала парусину. «Кречет» подбросило встречной волной, завалило на корму. Владик и Максим скатились с трапа. Максим поднялся быстро, Владик скорчился. Максим помог ему. Их спинами кинуло на койку.
— Что это у тебя? — крикнул Максим.
У Владика от рубца под коленом тянулась красная полоса.
— О ступеньку брякнулся, там латунь!..
— Надо забинтовать!
— Потом! Мне надо наверх! Там же Андрюшка, его сорвет! — Владик снова кинулся по трапу к люку.
Максим ухватил его поперек туловища.
— Не сходи с ума! Смоет!
— Там же Андрюшка!..
Владик бросил на койку очки. В левой руке у него был зажат пеньковый трос — тот, который он недавно сращивал сплеснем и концы которого недавно были соединены злополучным узлом. Теперь Владик привычным движением захлестнул один конец вокруг себя петлей, правой рукою быстро завязал беседочный узел. Другой конец сунул в руки Максиму.
— Задай наверху за стойку два шлага! Я доберусь до носа, отвяжу Андрюшку! Ты, главное, не отпускай! Если сорвусь, тяни на себя изо всех сил!
— Сплесень не выдержит! Ты его кое-как сделал!
— Выдержит! Я всегда плету прочно, хоть и некрасиво! Делай, что говорят!
И самостоятельный, всегда уверенный в себе, Максим сейчас послушался Владика.
Они снова кинулись наверх. Максим двумя витками обмотан пеньковый трос вокруг стойки у выхода на палубу, вцепился в конец изо всех сил. Владик ухватился за комингс люка, пригнулся, выжидая момент. Когда схлынула с носовой палубы очередная волна и яхта на секунду замерла между двумя размахами пенных гребней, он бросился на бак, согнутым локтем зацепился за трубчатый поручень и принялся, ломая ногти, развязывать Андрюшкины уши.
Новый гребень накрыл Владика, и, когда схлынул опять, мальчишку заметили Охохито и Паганель, пытавшиеся укротить и собрать спущенную парусину стакселя (в это же время Жора и Макарони, у которого капитан перехватил штурвал, работали на патент-рифе, убирая грот).
— Марш вниз! — гаркнул Охохито Владику. Но тот пропустил над собой еще одну волну и продолжал отвязывать зайца. Опять волна... Владик еле удержался. Максим, сцепив зубы, следил за Владиком, готовый в любой миг потянуть конец. Охохито хотел ухватить Владика, чтобы забросить в кубрик, но руки матроса скользнули по мокрому резиновому жилету, а Владик толкнул Охохито ногой — не мешай.
— Убери его скорее! Клянусь дедушкой, смоет к чертям! — крикнул от мачты Жора. Охохито попытался снова оторвать Владика от релингов (и обоих накрыл еще один гребень). Паганель не мог прийти на помощь Охохито (а может, не очень и стремился) — он животом прижимал к палубе собранный в ком парус, который старался снова впустить в себя ветер и вздыбиться живым чудовищем.
— Держи! — Жора оставил на попечение Макарони рукоять патент-рифа (грот был уже почти скручен) и бросился на нос. Они ухватили Владика вдвоем. Это было не очень-то разумное действие. Ну оторвали от поручней мальчишку, а дальше? Гребень накрыл их троих. Вода понесла их по наклонной палубе. Максим, уцепившись за стойку локтем, а за ступеньку трапа ногами, изо всех сил (откуда только они взялись такие) потянул трос, которым был обвязан Владик. Жора и Охохито не удержали Владика (да, трезво размышляя, этого и не следовало делать), они запутались вместе с Паганелем в парусе, поминая его
(Паганеля) всякими морскими терминами (неразборчиво) и голося: «Владик, держись!»
Максим потянул Владика сильнее прежнего, не удержал руку на стойке, его почти полностью вытянуло волной (которая тащила и Владика) на палубу. Максим опрокинулся на спину, согнул ноги, уцепился ими за ограждение люка. Волна накрыла и Максима, захлестнула в люк. Максим продолжал тянуть конец.
Владик со спасенным Андрюшкой в руках грянулся о Максима, толкнул его назад, они вместе покатились по трапу в кубрик, оказались сидящими на палубе у койки. Качнуло, подбросило, помогло мальчишкам усесться на койку и прижаться спинами к обшивке. Кроме того, они вцепились друг в друга.
