— Ты любишь новые истины, так? Тогда я скажу тебе кое-что, чего ты, скорее всего, не знаешь. — Свободной рукой Зиан сжал верхний край ее крыла. — Если схватить фаэри за верхнее крыло примерно в двух футах над спинными суставами, его можно переломить одной рукой. Звук получается громким, будто ломаешь пучок соломы. Перелом будет не смертельным, но, как мне говорили знающие кирее, очень болезненным и едва ли излечимым.
Зиан согнул крыло Дуинуин так, что та вскрикнула.
— А сейчас один из нас узнает нечто новое, — ухмыльнулся Зиан.
И вдруг за его спиной раздался голос принцессы:
— Я — Айслинн, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Айслинн, дочь Татианы, королевы Кестардиса.
Зиан удивленно обернулся.
— Принцесса Айслинн? Невеста лорда Феона?
— Так считает только лорд Феон, — ответила Айслинн.
Зиан усмехнулся.
— Войска Феона идут сейчас на Кестардис. По прибытии он рассчитывает сыграть свадьбу, но это будет не так-то легко проделать, потому что его невеста у меня.
— Пожалуйста, — сказала Айслинн, покорно склонив голову, — вы получили ответ на свой вопрос, теперь отпустите Дуинуин.
Зиан на мгновение задумался, потом медленно покачал головой.
— Нет, пока не отпущу. Нам еще о многом надо поговорить. Этот разговор может открыть передо мной массу новых возможностей, но говорить мы будем не здесь. Стража!
Заскрипел дверной засов.
— Вам пора прощаться друг с другом, — прошептал Зиан на ухо Дуинуин.
— Нет, пожалуйста, — умоляюще произнесла Дуинуин. — Я должна остаться с ней! Пожалуйста!
Все еще держа Дуинуин за горло, кирее вытащил ее из комнаты. Пытаясь вырваться, Дуинуин пнула расколотую игровую доску, и фигурки рассыпались по всему полу.
— Пора уходить отсюда! — крикнул Гален. — Но куда?
Pea все еще напряженно сжимала меч, держа его эфесом вверх. Они стояли на маленьком безопасном островке посреди бушующего шторма войны. Повсюду гремела битва, но шум этот казался далеким, и стоило кому-то из воинов приблизиться к магической полусфере, он тут же исчезал.
— Куда угодно, Гален! Везде будет лучше, чем здесь!
— На юг! — крикнул Сефас. — Двинем на юг!
— На юг? — проорал Маддок. — Но там ничего нет!
Сефас сплюнул.
— Там Проклятые горы! Пустоши! Лес, где можно добыть еду, пещеры, где можно укрыться!
Гален кивнул.
— Тогда на юг! Сквозь строй аботов.
— А что будет с заклятием, если мы двинемся с места? — крикнул в ответ Маддок.
— Оно перестанет действовать — но аботы этого не знают! — отозвался Гален. — Держимся вместе, прорываемся сквозь их ряды и бежим! И не останавливаемся, пока не доберемся до укрытия! Всем ясно?
Воины Круга мрачно кивнули.
— Вперед! — крикнул Гален.
Он повернулся, поудобнее перехватывая меч, — и похолодел.
Там, куда они собрались броситься, стоял холм, который юноша уже видел во сне. На этом холме лежало тогда тело убитой Pea. А сейчас на его вершине, за линией аботов, стоял Траггет.
Воины Круга уже бросились вперед. Принимать другое решение было поздно.
Гален поднял меч и побежал вместе с остальными.
Эдана закричала Васске, отчаянно стараясь донести до дракона смысл своих слов:
— Стой! Защищай! Дурное знамение, война королей-драконов, кровь! Поднимись на холм и встань на страже!
Ответ Васски был гневным и недоверчивым:
— Зрение Эданы — туман! Безумные короли внизу живые! Их появление предвидение — нельзя! Безумные короли должны умереть!
Они мчались в вышине, и Васска делал резкие быстрые повороты, пытаясь занять выгодную позицию, чтобы сразиться с Сатинкой. Они находились примерно на одной высоте, а далеко внизу Панас отчаянно бил по воздуху огромными крыльями, стараясь побыстрей присоединиться к бою.
Эдана изо всех сил держалась за ручки сумки. Она упала на бок, когда Васска внезапно развернулся и на крутом вираже устремился к Сатинке, вытянув когтистые лапы. Драконы миновали друг друга, едва не столкнувшись. На мгновение Эдана разглядела сумку на шее Сатинки — сумка была пуста. Эдана не знала, успел ли Пир Оскадж выбраться прежде, чем Сатинка взлетела, но сильно сомневалась, что успел. Все случилось слишком быстро; у Оскаджа вряд ли хватило времени. Значит, Сатинка впала в слепую ярость и теперь у нее нет Говорящего с Драконами, который мог бы ее успокоить.
Васска дважды перевернулся в воздухе, от чего Эдана едва удержалась в сумке, потом выровнялся и повернул влево. Тогда Эдана сумела разглядеть поле битвы внизу и среди сражения увидела маленький отряд, взбирающийся на один из южных холмов.
Внезапно ее швырнуло вперед. Сатинка и Васска летели, сцепившись когтями. Их крылья лихорадочно молотили по воздуху, когти рвали чешую противника. Васска выдохнул струю пламени и устремился к земле. Эдане чуть не опалило лицо.
Внезапно Васска рванулся вверх, бросив женщину на дно сумки так, что порвался один из страховочных ремней. Эдана мельком увидела удаляющуюся равнину, прежде чем земля скрылась за облаками. Поспешно схватив второй ремень, она обмотала им свободную руку и снова подтянулась к краю сумки.
Панас напал на Сатинку сзади. Теперь они дрались на лету, позволив Васске не спеша занять выгодную позицию.
Эдана поняла, что это ее единственный шанс.
— Васска прав! Безумные короли должны умереть! Васска смотреть внизу на юг бегут! Безумные короли! Безумные короли должны умереть!
Васска мгновение медлил, но после развернулся и спикировал на маленький отряд, быстро взбирающийся на холм.
Айслинн казалось — она целую вечность смотрела на закрывшуюся дверь. Она не знала, что сталось с ее подругой, но боялась, что Дуинуин погибла. Но принцесса не знала этого наверняка, поэтому долго сидела, ожидая возвращения Искательницы, хотя и понимала, что ее ожидание, скорее всего, будет напрасным.
Она осталась одна.
— Я о тебе позабочусь, — сказал Дейтон.
Но больше он никогда уже не позаботится о ней. Ничто не в силах изменить этой ужасной истины.
А теперь у нее не осталось и Дуинуин. Дуинуин, которая тоже отдала бы жизнь, чтобы ее защитить... Скорее всего, она и впрямь так поступила — но что изменил ее поступок? Все равно ужасный Зиан продаст Айслинн лорду Феону, и ее принудят к браку по расчету. Дейтон мертв, Дуинуин умрет или уже умерла, и сама принцесса теперь мечтала о смерти.
Айслинн села на подоконник и прислонилась лбом к прутьям, которые не пускали ее в небо. Она грустно смотрела на прибой, бивший о берег у подножия древней башни.
