Голоса у озера замолкли. Змееглаз проскользнул мимо Луиса с волкодлаком, без лампы, просто тень в темноте.
— Вытащи того из воды, — сказал волкодлак. После чего отправился вслед за мальчиком, сам похожий на безмолвную тень.
Луис сполз по гладким камням, выстилавшим русло подземной реки, и подобрался к источнику.
Начальник священных покоев пытался выбраться, но его била такая дрожь, что он никак не мог схватиться за каменный выступ. На камне рядом с ним лежала госпожа Стилиана. Луис протянул руки, но у препозита не осталось сил, чтобы подняться и дотянуться до него.
— Она здесь. Она забирает их обратно. Она хочет, чтобы я умер. — Речь его была медленной и невнятной.
Луис лег на живот и схватил его, однако евнух был слишком тяжел, чтобы он смог просто поднять его. Как же вытащить его из озера?
— Она хочет смерти, однако она не получит мои руны. Ага, вот и она. — Это Змееглаз рассуждал где-то за спиной у Луиса, и его голос эхом разносился по тоннелю.
Луис подсунул руки Карасу под мышки и потянул изо всех сил. Тот не сдвинулся с места. Он трясся так, будто его кости стремились сбросить с себя мясо.
— Она хочет смерти, конечно же, она хочет смерти. Он хочет смерти. Он это она, а она всегда он. Смерть порождающие, мать и отец смерти, — бормотал Змееглаз.
Начальник священных покоев схватил Луиса за руку.
— Вот так, давай, попробуй приподняться.
Но препозит и не думал подниматься, он сам стащил Луиса вниз, в озеро с ледяной водой.
Луис успел несколько раз хлебнуть воды. Руки начальника священных покоев обвились вокруг него, заталкивая вниз, в темноту. Сражаясь за глоток воздуха, Луис вцепился в евнуха, заставив с головой уйти в доходящую до груди воду, и рванулся вверх. Они боролись в озере, падали, поднимались, снова вцеплялись друг в друга и снова падали. Луис услышал за спиной возгласы и окрики, увидел проблеск света, прежде чем руки Караса снова затащили его под воду.
Начальник священных покоев обессилел, пока мерз в озере, и внезапно обретенная живость покинула его так же быстро, как пришла. Только что он был могучим, почти непобедимым, а в следующее мгновенье его энергия иссякла, словно речной поток, перекрытый воротами шлюза. Карас все еще цеплялся за Луиса, но в глазах его сквозил страх. Он держался за ученого, чтобы не упасть.
— Помоги мне, — взмолился он. — Магия покинула меня. Я здесь один, и она желает мне смерти. Я получил свою силу здесь много лет назад, и вот теперь она хочет, чтобы я заплатил еще раз.
Луис вспомнил, как препозит цинично использовал его, как одурачил и унизил. Он не мог доверять этому человеку, и теперь, когда он узнал его тайну, Карас был попросту опасен. На ум пришли строки из Библии: «...доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься[26]».
Исайя мертв. Луис все равно уже стал убийцей.
Он опустил голову начальника покоев под воду и придержал. Тот не сопротивлялся и утонул легко, держась руками за руки Луиса почти нежно, как будто благодаря его. Светящиеся камни вокруг Луиса как будто вдыхали и выдыхали, пока он дожидался смерти евнуха. Год назад он ни за что не убил бы человека, но с тех пор он сильно изменился. Из-за чего? Из-за любви и необходимости защищать эту любовь. Луис выпустил тело начальника священных покоев, и оно всплыло в воде вниз лицом.
Он побрел к ближайшему каменному уступу в глубине пещеры. Что-то обвивало ему руки, словно водоросли. Волосы. Длинные волосы. Он не осмелился взглянуть, только стряхнул волосы с рук и полез наверх. Когда он поднимался, что-то больно кольнуло его в ногу. Камень на ремешке, снятый им со Змееглаза, до сих пор так и лежал в кармане. Луис немного посидел, собираясь с силами. Куда подевался волкодлак? Без него ему ни за что не выбраться из пещер. Необходимо найти Элифа.
В голове звучал женский голос, только в словах не было смысла. «Скала по имени Крик, веревка по имени Тонкая». Что бы это значило? Луис сунул руку в карман, чтобы выбросить камень, но не сделал этого, а принялся рассматривать его. На камешке была грубо нацарапана волчья голова. Это был самый обычный камень, прикрепленный к кожаному ремешку сложным узлом. Голос бормотал, словно базарный зазывала. «Скала по имени Крик, веревка по имени Тонкая. Скала по имени Крик, веревка по имени Тонкая». Что-то подсказало Луису, что камень надо надеть на шею. «Нет, это же идолопоклонничество!» От безумного детского крика все его чувства смешались, и мысли пришли в полный беспорядок. Он сделал бы что угодно, лишь бы крик прекратился. Интуитивно он знал, что камень поможет. И Луис неловко завязал на шее ремешок, хотя сначала пальцы не слушались. В конце концов у него получилось, и крик прекратился. Как только наступила тишина, он попробовал снять камень с шеи. И не смог. Он засунул его под одежду, чтобы никто не увидел на нем языческого амулета. Ему было очень стыдно, однако камень странным образом утешал его.
Луис услышал пронзительный вопль и тотчас же узнал голос.
— Беатрис! — выкрикнул он.
Он заметил при входе в тоннель какое-то движение, человека с седой головой, похожей в свете лампы на белую шляпку гриба. У кромки воды, силясь отдышаться, стоял на четвереньках Може и смотрел прямо на Луиса.
Глава пятидесятая
Непревзойденный убийца
Волкодлак наблюдал, как сквозь пляшущие тени Змееглаз приближается к человеку, вынырнувшему из вод тоннеля с мечом наголо. Это оказался тот викинг-великан, совершенно голый, если не считать перевязи меча. Лунный клинок! Элиф узнал бы этот меч где угодно. Он хотел кинуться к ним, потребовать, чтобы мальчишка убил его этим оружием. Но ведь большой викинг пришел, и меч у него. Элиф счел за лучшее посидеть и подождать, посмотреть, что будет дальше.
Змееглаз, не таясь, подошел к Болли Болисону.
— Привет, Болли! — Змееглаз говорил таким тоном, будто приветствовал приятеля погожим утром, а не воина, повстречавшего другого воина при весьма необычных обстоятельствах.
Даже закаленный в битвах Болли Болисон вздрогнул, услышав голос мальчишки.
— Змееглаз, — проговорил он.
— Что-то ты плохо приветствуешь меня, дружище, — сказал Змееглаз. — Разве так встречают своего предводителя и бога?
Болли Болисон не сводил взгляда со Змееглаза.
— Что ты здесь делаешь?
— Разве боги должны объяснять смертным свои поступки? Разве мы, кто скачет на сверкающих звездах по бескрайнему небосклону и чьи враги претерпевают бесчисленные бедствия, обязаны отчитываться перед людьми?
— Речь сумасшедшего, ничего не разобрать, — заметил Болли Болисон. — Зажги лампу, здесь темно, а мне предстоит работа. — Волкодлак уловил в голосе викинга предостерегающие нотки.
