могли бы Вы повторить вопрос? — Велен так отвлёкся на внутренние переживания, что пропустил часть слов магистра Валия.
— Каким образом Вран ранил Вас перед тем, как убежать?
«Ножом в живот». Ну и формулировки у вас, так и хочется поиздеваться… С другой стороны, вечер второго дня, все уже устали вусмерть.
— Я с самого начала не мог до конца понять, что привело Врана в нашу компанию. Дон сумел значительно ослабить его ментальную защиту, и тогда я совершил ошибку, указав Врану на это, — Велен чувствовал, что заходит чересчур издалека, но это давало ему время успокоиться. — После этого у нас состоялся разговор с Доном, и тот сказал, что я — единственный, кто может ему что-то противопоставить. Сразу скажу, что это было неверно, лучше всех противостоять Врану могла бы Искра — и как маг-зеркало, и как высший по званию. Но начиная с этого дня я следил за Враном очень внимательно, улавливая редкие моменты, когда он терял концентрацию. В один из таких моментов я внезапно почувствовал очень знакомые ноты в его мыслях — именно такие бывали у Маирана, когда он носил Браслет. Меня это насторожило, но, вместо того, чтобы сразу пойти и поделиться своими подозрениями, я решил сначала разобраться чуть получше — мне не хотелось возводить на Врана напраслину в случае, если я ошибусь.
Невероятно глупо тогда получилось… Чем он только думал? Велену не раз говорили, что он относится к людям лучше, чем они того заслуживают, и это был как раз тот случай.
— Вран почуял моё излишнее внимание и перехватил меня. У нас состоялось что-то вроде поединка.
От воспоминаний об этом бесконечно долгом, чересчур близком взгляде до сих пор мутило. Ужасно, когда каждая твоя мысль издевательски расползается в ничто, но ты вынужден собирать новую раз за разом, потому что это — единственное, что удерживает противника от следующего действия.
— Потом к нам прибежала Искра, Вран поговорил с ней, прикрываясь мной, потом воткнул мне нож в живот и дальше я ничего не помню.
По телу дрожью прокатились воспоминания о той боли. Велен почувствовал, как на лбу выступает пот. Ему до сих пор не верилось, что после такого можно выжить.
— Как долго продолжался ваш мысленный поединок с Враном? — поинтересовался Тален.
— Как мне после удалось установить, чуть меньше минуты.
Тален уважительно кивнул. Ещё бы! Велен искренне полагал, что продержаться против Врана больше трёх секунд — это достойный результат.
— Не думаю, что в этом много моей заслуги, — тем не менее признался он. — Я полагаю, Врану просто было интересно со мной поиграть. Или он действительно ждал Искру.
— Зачем он мог ждать Госпожу Хранительницу?
— Он предлагал ей пойти с ним.
Тогда, на Перешейке, Велен окончательно удостоверился, что его подозрения по поводу истинной личности Искры верны. Именно на мыслях о ней Вран чаще всего «попадался», забывая о необходимости держать оборону от светляка. Но рассказывать об этом самой Искре Велен не собирался, по возможности, никогда.
Вопрос шёл за вопросом и Велену всё чаще приходилось отмалчиваться, чтобы ненароком не оплошать ещё раз.
— Я понимаю, что вопрос несколько неэтичен, но мне очень хочется его задать, — Велен узнал голос Кирия. — Скажите, пожалуйста, Вы когда-нибудь нарушали свои правила и использовали в разговоре с человеком информацию, которую получили от него же, но с помощью магии? За последний месяц, например.
— Да, такое было, — Велен довольно долго колебался, но потом решил, что Ренару уже всё равно. — Я поздравил друга со свадьбой, на которую меня не приглашали.
— И как он отреагировал? — в голосе Кирия прятался смех.
— Он попросил меня быть свидетелем.
Магистр Тален тоже усмехнулся.
— Нам известно, что Вы были свидетелем со стороны жениха на церемонии венчания Ренара Кельтерна и леди Янеры, — официально сообщил Валий. — Вы это подтверждаете?
— Да, подтверждаю, — кивнул Велен, радуясь, что тут всё прошло гладко.
Когда Велен вышел из зала, он буквально наткнулся на взгляд Киры. Девчонка стояла в коридоре, нахохлившись и скрестив руки на груди. Неподалёку от неё растерянно переминался посыльный, который, видимо, должен был её проводить в назначенное место.
— Ты меня ждёшь? — спросил Велен.
Девчонка кивнула. Посыльный посмотрел на Велена с надеждой. Видимо, его поставили перед фактом, что увести Киру отсюда можно только грубой силой, но соответствующих полномочий не дали. Парню повезло — Велен упрямиться не собирался.
— Спасибо за помощь, — тихо произнесла Кира, когда они пошли вслед на посыльным.
— Рад, если моё присутствие помогло, — улыбнулся Велен.
— Очень.
Хоть что-то у него сегодня получилось хорошо и правильно. Своё выступление Велен расценивал как ужасающий провал. Как он мог так глупо проболтаться об Ависар? А теперь назад всё не воротишь…
— Ты очень правильно отвечала, — сказал Велен. — Немногие в твоём возрасте способны отделять эмоции от фактов, да ещё и так целенаправленно.
— Прежде чем что-то сказать, я трижды убеждаюсь, что я действительно это помню.
Мурашки по спине. Талая память. Если разум слишком часто подвергается неаккуратному воздействию магии Тьмы, он становится похожим на весенний снег, испещрённый проталинами. Изнутри поднялась ярость. И тут он тоже бессилен.
Велен резко остановился. Было кое-что ещё, что он мог сделать.
* * *
Кирий с удовольствием потянулся. Как только Велен вышел за дверь, все расслабились. Тут же поднялся гул голосов. Валий что-то смотрел в своих записях и потому ничего не говорил. Кирий повернулся к Артемисии, которая начала ему что-то говорить, и вдруг…
Дверь резко распахнулась. На пороге снова появился Велен.
— Прошу прощения, я могу сказать кое-что ещё? — его тон был таким, что вопрос казался чистой формальностью. Если бы ему ответили «нет», он бы наверняка всё равно вошёл и сказал.
— Мы слушаем, — с интересом откликнулся Валий.
Велен размашистым шагом дошёл до середины зала, не замедляясь прошёл мимо кафедры и остановился возле стола магистра Талена, прямо перед местом председателя комиссии. Возвышение возвышением, но чуть ближе — и Велен начал бы откровенно нависать над Валием.
— Судя по тому, что я вижу, все в этом зале считают, что моё выступление было последним.
Кирий почувствовал, как ползут вверх брови. Он никогда не слышал, чтобы Велен говорил в подобном тоне. Да ещё и с хранителями. Да ещё и в зале суда. Что на него нашло?
— Я понимаю, что после моего ответа всё ещё осталось множество вопросов, — продолжал Велен. — Моё восприятие неидеально, и вы это прекрасно понимаете. От моего зрения много что ускользает, — горькая усмешка на этих словах. — Я, в конце концов, могу соврать ненамеренно, не осознав этого! Если вы хотите выслушать того, кто слышал и видел почти всё
