Вокруг бушевало дикое пламя. И уже почти лизало его руки. А потом кто-то всё-таки отцепил его от парапета и усадил на колени. Марселу не сразу понял, что это был Этьен. Места было слишком мало. В кабину воздушного охранного катера итак набилось уже пятеро, хотя рассчитан он был едва ли на двоих. За рулём, скособочившись, сидел Армэльен, над ним неуклюже возвышался Гаспьен, а в углу, сжавшись насколько можно, стоял Дамиан.
- Вот я же говорил, что надо было несколько катеров поставить! Глядишь бы и вашу змею поймали. И лучники бы не помешали! - недовольно ворчал Армэльен.
- Он нам нужен был живым, - процедил Этьен.
- Ну теперь он точно жив. Ты счастлив? - недовольно заметил Гаспьен.
Эльфийские принцы, наверняка ещё долго бы ругались, если бы Марселу не заговорил:
- Где Рена? Почему вы не спасли её? - Он сорвался на крик. - Я вас спрашиваю, почему вы её не спасли?
- Тише-тише, Лу, - потормошил его осторожно Этьен.
- Я не хочу тише! Где она? Вы оставили её там? В огне?
Ответа не последовало, и это окончательно распалило Марселу. Он кричал и лупил руками, не переживая, что попадает по принцам и делает их полёт ещё более неудобным.
- Да заткни ты его уже! - не выдержал Армэльен, когда ему засадили в ухо.
Этьен зажал Марселу рот, но тот прокусил ему пальцы, и, почувствовав солоноватый привкус крови, принялся лупить почем зря, окончательно приходя в неистовство.
- Как бешеная собака! - пытаюсь уклониться от вездесущих ударов, прорычал Армэльен, причаливая к балкону, где их уже ждал Император.
При виде Вальена Марселу заметно присмирел, но ровно до тех пор, пока не посмотрел в сторону горящей башни. Пламя охватило её всю, словно спичку, и тянуло языки высоко в небо. Он бросился к балюстраде, намереваясь спрыгнуть вниз, но его опять поймали.
- Рена! - закричал Марселу, вырываясь.
- Успокойся! - На его плечо упала рука Императора, и он застыл. От Вальена исходила такая сила, что ей невозможно было сопротивляться.
Молча, так и не сводя взгляда с горящей башни, он выслушал пересказ принцев. Из его глаз бесконечным потоком лились слёзы, руки сжались в кулаки, вдавливая ногти чуть ли не до костей. Он чувствовал себя бесконечно виноватым. Зачем? Зачем он отдал ей это яйцо! Будь проклят их Полоз! Будь проклят Дюлан, не спасший свою невесту! Будь проклят он сам Трехликим Ю, за то, что позволил своей возлюбленной умереть! Марселу едва не взвыл, но твёрдая рука Императора всё ещё покоилась на его плече, удерживая его от смены облика. Словно в отдалении он слышал категоричный голос Вальена.
- Нет, тушить нельзя!
- Это не пожар, это нагский Великий Танец!
- Мы будем просто ждать.
И они просто ждали. Смотрели, как пламя пожирало башню, как менялся его узор, становясь всё больше похожим на огромного огненного змея. Пламя оплетало стены и вилось вверх крутой спиралью. Зрелище завораживало. Марселу просто трясло. Он и сам уже не понимал, отчего именно. От слёз, напряжения, жуткого пожара, или чувства вины. Но змея медленно уходила в небеса и расстилалась там по облакам, заполняя собой небо. Огненное марево нависло над Шат-ми. Оно росло и тяжелело, словно грозовая туча перед дождём, а затем небеса озарила слепящая вспышка, и пламя вдруг рассыпалась на миллионы искр. В груди стало тесно от пронзительного чувства. Оно было подобно болезненному раскаянию: нестерпимо горькое и в то же время совсем чуть-чуть сладкое. Вслед за ним, вместе с огненным дождём пришло успокоение, нежное и ласковое, будто рука любящей матери. Искра коснулась щеки Марселу, подобно трепетному поцелую. Внутри всё болезненно сжалось, и он не смог удержать стон.
Император поднял руку, и Марселу невольно оглянулся на него. Вальен, к всеобщему удивлению, перешагнул балюстраду и забрался в катер.
- Ваше Императорское Величество! - только и успел произнести Армэльен, когда Император взмыл к небесам.
Пока он летел, огненный дождь почти закончился, бушевавшее в башне пламя стихало и оседало вниз. К моменту посадки катера, пожар почти унялся, лишь отдельные язычки ещё вспыхивали по краям огромного пепелища. Башня сгорела дотла. Вокруг не было даже обгоревших камней, только пепел. Огромная пепельная перина и хрупкая, маленькая, потемневшая фигурка в самом центре, возле которой завис Император. Выходить из катера он не стал, просто открыл кабину и заводил руками. Вальен плёл какое-то заклятье, которое магической силой приподняло тело Рены, заключая его в дымчатую сферу. Большой полупрозрачный шар, в котором едва заметно колыхалась девушка, медленно поплыл вместе с катером обратно к балкону. Это больше напоминало похоронную процессию с хрустальным гробом. В городе воцарилась мёртвая тишина. Ни щебета птиц, ни жужжания насекомых. Словно все они почтили своим молчанием поступок Рены.
Марселу неотрывно следил за этим скорбным полётом. Он смотрел на слегка колыхающееся тело с болью в сердце и пониманием, что никогда себя не простит. Теперь Марселу особенно чутко понимал состояние Дамиана. Он тоже убил. Убил не специально. Так получилось. Но от этого было ещё больнее! Он думал, что можно просто отдать святыню, как говорил Император. Это казалось простым делом! Какой же он глупец и трус! Ему надо было вернуть подарок самому, а не взваливать эту ношу на чужие плечи!
- Разойдитесь! - велел Вальен, причаливая.
Его лицо было крайне напряжено, так что брови почти сомкнулись. От него исходила тяжелая аура.
- Лучше не смотри, - прошептал позади Марселу Этьен, закрывая окровавленной ладонью ему глаза.
- Пусть смотрит, - убирая его руку, глухо сказал Дамиан.
Сфера с Реной проплыла совсем близко. Марселу увидел покрытое сажей лицо девушки, её обожжённые волосы и потемневшие от ожогов руки. Она всё ещё была прекрасна. Для него Рена стала лучшей девушкой в мире, и он отдал бы всё на свете, лишь бы она была жива!
- Держись, Лу, - беря его за руку, сказал Дамиан, хотя в его глазах тоже блеснули слезы.
Марселу проводил взглядом Императора, но не спешил покинуть балкон. Говорить не хотелось, что-либо делать тоже. Он не знал, сколько они простояли вот так, держась за руки с Дамианом, кажется, вернувшееся солнце уже клонилось к закату, когда за ними пришёл Этьен.
- Прибыли наги, - сообщил он. - Их жрица говорит, что Рена не умерла.
- Что? - Марселу дернулся, как ужаленный.
- В смысле пока не умерла, - пояснил эльф. - Извини,
