Грузинские чаеводы спрашивают краснодарских: «Почему наш чай не покупают, а ваш нарасхват? Как делаете? Какой секрет?» А те отвечают: «Никакого секрета. Берем солому, мелко режем, потом в нее немного чайного листа добавляем…» — «Ах так, — говорят грузины, — вы еще, оказывается, и чайный лист добавляете!» Смешно, да?
В л а д и м и р. А зачем тебе вообще со мной прощаться? Почему не остаться у меня вообще?
В а р я. Это ты хорошее словцо подобрал — «остаться». Все правильно. Зачем тебе для меня салат готовить? И колбасу покупать? И сыр? Лучше — наоборот. И стирать будет кому на тебя. А там, глядишь, на телевизор скопим, будешь с приятелями по вечерам хоккей смотреть. А ночью опять же я всегда под боком. Можно и на цветы не тратиться. А когда уедешь в эту свою экспедицию, есть кому квартиру постеречь. Не сложа руки, конечно. А потом, когда ты из экспедиции какую-нибудь геологиню приведешь, — меня обратно в общежитие, в «Зарю», благо там кадры всегда нужны. А можно и так: пока ты в экспедиции, мне в той же «Заре» работать, чтоб стаж не прерывался. Так, Вова, да? Ты для этого предлагаешь мне остаться?
В л а д и м и р. Ну хорошо, это все были так, разговорчики. А если без дураков… А если я тебя люблю?
В а р я. Да-а… Подбавил-таки чайного листа, голубчик. Решился. Дирекция действительно не останавливается перед затратами. Ясненько. А знаешь, что я тебе на это скажу?
В л а д и м и р. Нет.
В а р я (вздохнув). Давай чай пить, вот что. А то у меня от этого всего разговора в горле пересохло.
В л а д и м и р. Это не ответ.
В а р я. Будет тебе и ответ. Пей, а то остынет.
Оба пьют чай.
Значит, салат, говоришь, сам делал?
В л а д и м и р. Сам.
В а р я. А я думала — тетя прислала. А родители где?
В л а д и м и р. В Апатитах.
В а р я. А квартиру они тебе построили?
В л а д и м и р. Да.
В а р я. А кто они у тебя? Небось начальство?
В л а д и м и р. Почему? Тоже геологи. Мать с трех лет меня с собой по тайге таскала.
В а р я. А машину тоже они тебе купили?
В л а д и м и р. Они.
В а р я. Ну-ну. Продолжай.
В л а д и м и р. О чем?
В а р я. Ты о любви начал говорить. Или все? Исчерпал тему?
В л а д и м и р. А на эту тему вообще, я так считаю, много говорить не надо. Сказал — и все. И хватит. А если тебе это ни к чему, нечего было приходить. Тогда зачем, когда мы были с тобой прошлый раз…
В а р я. Стоп-стоп-стоп! О том, что было да что будет, — не говори. Ты лучше скажи, что мне с твоей любовью делать? Ты зачем мне о ней сказал?
В л а д и м и р. Ну, если хочешь, поженимся.
В а р я. Это если я хочу, да?
В л а д и м и р. Не передергивай. Я сказал ясно — поженимся.
В а р я. А ты, оказывается, Вова, несерьезный человек.
В л а д и м и р. Что за вывод?
В а р я. Был у моей подруги, Кати, знакомый. И вот она его спросила: «Вы с какой целью за мной ухаживаете, Виктор?» А он ответил: «С самой серьезной, Катенька. А не чтобы жениться». Это точно с подругой было, а не со мной. А то обычно когда врут, то на подруг валят. Вот, значит, Вова, как сейчас серьезные люди прямо в глаза девушкам говорят. А ты, выходит, несерьезный.
В л а д и м и р. Ну, а если без анекдотов? Я не Виктор, а ты не твоя подруга Катя. Нет так нет. А смеяться, когда человек с тобой серьезно говорит, не надо.
В а р я. Ох, Вовочка, надо! Приходится, чтобы не плакать. Я тебе тоже честно скажу. Нравишься ты мне. Даже очень. Как глянула — сразу запал в душу. Иначе не пришла бы я сегодня к тебе, хоть сто раз меня об этом Агнесса Павловна проси. Но не выйду я за тебя, Вова. А вот почему не выйду — это особый разговор. Если хочешь, скажу. Только не обижайся. Так что лучше не говорить. А проведем время — и будь здоров. Согласен?
В л а д и м и р. Нет. Говори все.
В а р я. Пеняй на себя. Значит, так: тебе уже двадцать пять, а все, что у тебя есть, папино да мамино. Ты, конечно, скажешь, что на свои заработки приобрести этого не мог бы, хоть расшибись. Согласна. Я вот зарабатываю не меньше твоего, а машину и квартиру пока не купила. Но что поделаешь, Вова, живу без этого. Не помираю. Нет, ты не думай, машина и квартира — хорошо. Но я не та девочка, которая клюет на это. Мне сервизов не надо. Я и на сборных тарелках не подавлюсь. Ты-то сам что можешь?
В л а д и м и р. А быть геологом — это тебе не прогулочки совершать! Я по полгода по такой глуши шастаю!.. Попробуй походи, да чтобы еще и гнус ел! И не просто ходи, а ищи. И находи. Иначе грош цена твоим походам! И если мне за это платят меньше, чем за другую работу, я не виноват. Что получу — все твое. А насчет родителей — так я ведь не просил у них. И не последнее отрывают. Сами дали.
В а р я. Они-то сами. А ты сам? Принимаешь как должное. Видели мы этот вариант. Хлебнула от чужих щедрот! Нет уж, меня жизнь выучила. Отца я не знала. Мать рано умерла. Вот я сама и пробивалась. Сначала в медсестры. Теперь в библиотекари пробьюсь. Тоже не золотые горы. И семья у меня будет. С настоящим человеком. Не век же от родителей пользоваться. Пора бы и им помочь. А ты… Только и мужчина, что в постели. А в жизни?
В л а д и м и р. Что ты несешь? Нахваталась прописных истин и вещает! То, что ты росла без отца и матери, — твоя беда! Прими, как говорится, искреннее и тому подобное, раз уж ты так любишь стереотипы. Но зачем свою беду за норму выставлять?! Наслушалась пошлостей и лезет с ними!
В а р я. Я лезу?! Да пошел ты знаешь куда?!
В л а д и м и р. Ну куда, куда? Только придумай что-нибудь свое, а не из лексикона своего общежития!
В а р я. И не суйся к нам в общежитие! (Выбегает, хлопнув дверью.)
В л а д и м и р (бросается ей вдогонку). А вещи? Сумку возьми!
Возвращается В а р я.
В а р я. А вещи, между прочим, достались на заработанные, кровные. Не мама с папой подарили! (Берет сумку и хочет уйти.)
В л а д и м и р (удерживая ее). Ну, прости, прости. Я не то сказал. Я грубо сказал. Я ведь действительно… Стал бы я, понимаешь, к черту на рога в это общежитие бегать…
В а р я. А бешеной собаке пять километров не крюк.
В л а д и м и р. Ну, хватит. Успокойся.
Пауза.
В а р я (тихо). Ты пойми, Вова, как начнут твои родители: «Кто такая? Из каких? Не на уровне!»
В л а д и м и р. При чем тут родители?! Не
