В Нидерландах крестьянское восстание в приморской Фландрии, которое продолжалось с 1322 по 1328 г., уже имело все характерные признаки классовой войны. Эту войну свободные крестьяне, находившиеся под угрозой закрепощения, повели против дворян, и она сопровождалась неслыханным насилием с обеих сторон. Сельские жители были побеждены, но все же сумели упрочить свою свободу. После этого они стали поддерживать власть государя против городов, таким образом усилив свое влияние, и добились права на существование для сельской промышленности. Но дальше к востоку в области Льежа в 1458 г. произошло странное восстание, участники которого, получившие название cluppelslagers, сделали своим знаменем лемех крестьянского плуга и носили лемехи на своих шапках. Они жаловались на злоупотребления феодального правосудия и на налоги.
Две самые необычные сельские революции – восстание английских земледельцев и восстание крестьян в Чехии. Английское крестьянское восстание было вызвано жестокими законами, которые обязывали земледельцев и ремесленников работать за фиксированную плату и запрещали им менять род занятий. Пламя этого восстания раздували своими проповедями священники-бедняки, последователи учения Виклифа (Джон Виклиф – знаменитый английский богослов и церковный реформатор. Считал, что человек получает все, что имеет, как бы в аренду от Бога – как крестьянин землю от феодала, и делал из этого выводы: церковь не должна владеть собственностью, а у остальных людей собственность в идеале должна быть общей; грешник же не имеет права ничем владеть. – Пер.). Джон Болл и Джек Строу, вилланы, недовольство которых вызвали трудовые повинности, присоединились к этому движению, а правительство тем, что ввело градуированный подушный налог, тяжелый для бедных слоев населения (1377–1380), разожгло пламя грозной войны, которая заставила дрожать каждого владельца собственности. Деревенский ремесленник и бывший солдат по имени Уот Тайлер стал вождем восставших, и под его руководством они подняли против властей все восточные и юго-восточные графства страны и даже часть ее севера. Строу и Болл были теоретиками этой революции. Во имя Библии они проповедовали захват имущества дворян, духовенства и буржуазии, отмену крепостного права и всех общественных различий, равенство всех званий и общность имущества. Но на деле восставшие не имели ни общей программы, ни единой линии поведения. В одном месте они ограничивались тем, что отменяли трудовые повинности и уничтожали ограды, а в другом позорили себя грабежом и анархическими действиями. На короткое время они стали хозяевами Лондона и короля Ричарда II (13–14 июня 1880 г.), но поверили обещанию освободить крестьян особой хартией, сложили оружие, и всего через несколько дней восстание было подавлено, а за этим последовали кровавые репрессии. Королевская власть была удовлетворена тем, что отменила вырванные у нее силой уступки, и ограничилась лишь тем, что казнила вождей революции; но у нее не всегда хватало сил для того, чтобы остановить слепую реакцию. Спокойствие установилось на 60 лет. Кроткое восстание кентских крестьян во главе с авантюристом Джэком Кэдом (12 июня 1450 г.) не было таким мощным, как восстание 1380 г., хотя и вызвало сильные волнения в Лондоне.
Еще более дерзким, гораздо более долгим и более широким по масштабу было гуситское восстание, которое было частично религиозным, а частично общественным движением. Под предлогом религиозной реформации, которую проповедовал Ян Гус, и национального движения против немецкой аристократии чешские крестьяне, объединившись с низшим слоем дворянства, под предводительством двух знаменитых воинов, Яна Жижки (умер в 1424 г.) и Прокопа Большого (погиб в 1434 г.), 20 лет (1417–1437) господствовали в Центральной Европе. (Не совсем верно. Армия таборитов начала громить интервентов в 1420 г., в 1427–1432 гг. ходила в дальние походы за пределы Чехии, но в 1434 г. табориты были разгромлены у Липан чашниками (умеренное крыло гуситов, прекратившее борьбу). Отдельные отряды таборитов продолжали борьбу (Ян Рогач – до 1437 г.). Табор был захвачен чашниками только в 1452 г. – Ред.) Они ввели пуританскую демократию и провозгласили равенство всех людей, освобождение сельских областей от ярма феодализма и секуляризацию имущества духовенства. Но эта демократия погубила себя сама тем, что попала под влияние крайне радикальной секты таборитов, которые предписывали абсолютное уничтожение всех общественных различий, будь это разница в богатстве, происхождении или уме, полную эмансипацию женщин, отмену частной собственности, брака и семьи – по сути дела, всю систему коммунизма. Гуситское восстание, покинутое местной буржуазией и низшим дворянством, которые вначале поддерживали его, было разгромлено в битве при Липанах, и его поражение расчистило путь для феодальной реакции и крепостного права.
Оно породило сильнейшее волнение в сердце Европы. Это возбуждение перекинулось на восток Франции, а также и главным образом в Германию, где произошли неудачные восстания крестьян в Саксонии, Силезии, Бранденбурге, Рейнланде (1432), а также в Каринтии, Штирии и далекой Трансильвании (1437). И наконец, в Скандинавских странах свободные крестьяне Швеции в союзе с местным дворянством и под предводительством Энгельбректсона успешно восстали против введения в их стране крепостного права (1434–1436) (а также, и прежде всего, против датского господства и короля-иноземца Эрика Померанского. – Ред.) и даже взяли в свои руки бразды правления, но в Дании три крупных крестьянских восстания с 1340 по 1441 г. только сделали еще тяжелее ярмо, надетое немецкими аристократами на датских крестьян, и те сначала были превращены в вилланов, а затем оказались в жесточайшей крепостной зависимости.
Таким образом, похоже, что в основной части Европы, в результате описанных здесь социальных перемен, бедствий войны или эпидемий, положение сельских слоев общества ухудшилось, в особенности на севере, в центре и на востоке Европейского континента и даже в некоторых странах его западной части – Шотландии, Ирландии, Наварре, Арагоне и, в первую очередь, во Франции. Большинство французских провинций было разорено, население этой страны уменьшилось наполовину, и даже Лангедок, находившийся далеко от театра военных действий, потерял треть своего населения. Во времена Карла VII епископ Лизье описал ужасающую нищету северных провинций, где истощенные, измученные крестьяне в лохмотьях бродили среди заброшенных полей. Англичанин Фортескью в 1450 г. хвалился противоположностью между нищетой земледельцев в плодороднейшей стране мира и благополучием крестьянства по другую сторону Ла-Манша.
Но в нескольких европейских странах положение в сельских областях было лучше – например, в Чехии перед Гуситскими войнами и в Польше при Казимире Великом (Казимир IV Ягеллончик (1427–1492) – литовский великий князь (с 1440 г.) и польский король (с 1447 г.), сын Владислава II Ягайло. Вел активную внешнюю политику – отвоевал в 1454–1466 гг. у Тевтонского ордена Восточное Поморье с Гданьском, его старший сын Владислав стал королем Чехии (1471), а затем и Венгрии (1490). Не смог захватить Новгород и Псков – его опередил Иван III. – Ред.) и Ягеллонах. Однако наибольшего успеха в сохранении и увеличении своего прежнего процветания добились в первую очередь Италия, Испания, Нидерланды, Германия и Англия, где различные группы сельского населения, как правило, жили в некотором достатке и с некоторым комфортом. Даже поденные рабочие получили пользу от повышения зарплат, которые в Италии, а также во Франции, Англии и Германии выросли в два или три раза. В Англии они требовали оплату своего труда обязательно деньгами и чтобы было только пять рабочих дней в неделю. В рейнских и дунайских землях зарплата сельскохозяйственного рабочего за один день была такой, что он мог купить на нее свинью или овцу, от 7 до 9 фунтов мяса или пару башмаков, а на деньги, которые зарабатывал за год слуга, можно было купить быка или двенадцать овец. В Англии мелкие землевладельцы-крестьяне, которые назывались йомены или франклины, и мелкие фермеры-арендаторы часто имели доход от 70 до 80 фунтов в год и посылали своих сыновей учиться в колледжи. Материальные условия жизни стали еще лучше – если не в отношении домов и мебели в них, то хотя бы в одежде и особенно в пище, которой сельские округа Англии, Фландрии и Рейнланда были богаты и даже обильны.
