Он продолжал ждать. Тем временем подошли начальник сектора свежих продуктов Асаяма и заведующий отделом кадров Кацумура. Асаяма извинялся, Кацумура высказывал свои опасения.
После одиннадцати подошел Итимура. Ему только что звонил Сэйдзиро Исикари.
— Я сам все расскажу, — сказал им Кодзима. — Думаю, босс все поймет. Сейчас ведь уже никаких проблем у нас нет. Все хорошо, что хорошо кончается. В любом случае он должен был когда-нибудь во всем разобраться.
Тут снова позвонила Ёсико:
— Он говорит, что теперь будет беседовать с управляющим Итимурой. Просил сказать Итимуре, если он там поблизости, чтобы немедленно шел сюда.
В тоне Ёсико слышалась нотка тревоги, — должно быть, она поняла, что с Кодзимой творится что-то неладное.
— А вас просил обождать — собирается вас принять позже.
Кодзима уже догадался, что у президента на уме. Перед тем как вызвать его, Эйтаро хочет все услышать от других участников событий, чтобы составить общее представление о деле. «Я тебе не доверяю!» — слышался за этим голос Эйтаро. Кодзима едва сдержал порыв бежать стремглав на второй этаж и все объяснить боссу.
Работа валилась у него из рук. Он сидел в своем кресле, выслушивая сотрудников, которые один за другим подходили поздравить с новым назначением. Люди шли и шли с самого утра беспрерывным потоком. Каждый раз ему приходилось вставать, улыбаться и отвечать на поздравления, что только усугубляло его душевные муки.
Наступило время обеденного перерыва. Молодые сотрудники из сектора промоушена и интенсификации торговли пришли звать его на ланч, но Кодзима отказался. У него совершенно не было аппетита.
— В ближайшее время надо будет устроить вечеринку — отметить ваше назначение, шеф! — весело сказали они на прощание.
В тот день Кодзима так и не встретился с президентом Исикари. Когда он спросил у Ёсико, что происходит, то услышал, что босс уже вызвал к себе почти всех членов правления, кроме него. Некоторые после разговора с боссом заходили к Кодзиме и докладывали, о чем шла речь, но в целом с их слов можно было только понять, что босс выпытывал подробности относительно двойной бухгалтерии и подлогов. Насчет главного — настроения начальства — все сходились на том, что президент ведет себя ровно, не проявляя признаков гнева или раздражения. Но никто не знал наверняка, что творится в душе Эйтаро Исикари.
Вечером ему передали, что босс уже ушел после встречи с Конно.
— Он просил, чтобы вы зашли к нему завтра рано утром, — с заметным волнением в голосе сказана Ёсико.
— Спасибо, — поблагодарил Кодзима.
Он еще полистал разложенные на столе документы, но понял, что работать сейчас все равно не сможет, и поднялся с места. Как ни странно, в конце дня к нему никто больше не подходил с вопросами. Все члены правления, видимо, разошлись по домам, затаив свои помыслы.
Уже собравшись уходить, Кодзима столкнулся в вестибюле с Хоригути из сектора промоушена и интенсификации торговли, который стряхивал воду с зонтика. Пальто на нем было мокрое по самые плечи.
— Такой дождь? — спросил Кодзима.
— Дождь со снегом. Скоро снег повалит. В Симо-Синдэне уже два часа назад шел снег.
— А вы ведь сегодня как раз объезжали магазины с инспекцией? Тяжеленько вам пришлось.
— Да, вроде уже сугробы образуются. На завтра там назначена распродажа. Так когда я туда заехал, директор магазина Кода мне и говорит: мол, беспокоится, что покупатели не придут из-за снега. Говорит, дескать, лучше бы и вовсе в такой снежный день рекламные листовки в газеты не закладывать и людям не рассылать. Прямо беда, дескать. Что, мол, теперь делать?!
— Ну, Кода есть Кода…
Ранее работавший в секторе развития Кода был назначен директором магазина в Симо-Синдэне. Его веселый нрав и разговорчивость, конечно, ничуть не изменились, но на директорском посту Кода сумел хорошо себя проявить. Говорили, что у него особый дар улавливать настроение сотрудников.
Кодзима вернулся за зонтом, а когда вышел на улицу, дождь со снегом уже переходил в метель. Небо было затянуто метущейся мглой. В свете фонарей носились взвихренные рои снежинок. Рука, державшая зонтик, окоченела, пока Кодзима поспешно шагал в сторону дома.
2
— Правда ли, что ты был организатором двойной бухгалтерии с подлогом финансовых отчетов?
Кодзима, надеявшийся дома немного собраться с мыслями и привести себя в порядок, вконец опешил, услышав такой вопрос из уст жены.
— Кто тебе сказал?
— Какая разница? Правда или нет?
Ответить было нечего. Он молча смотрел на Такако. Кто-то из женушек членов правления, как видно, не стерпел, позвонил ей. Сейчас уже безразлично, кто именно, подумал Кодзима, но с Такако… В некотором смысле, может, так оно и лучше.
Жена, которая раньше категорически возражала против его перехода из банка в систему супермаркетов, после рождения сына Томоюки как будто бы сменила гнев на милость и со временем переехала в Савабэ. Она быстро осознала преимущества жены топ-менеджера небольшой, но солидной фирмы перед женой заурядного сотрудника большого банка, занимающего довольно скромное служебное положение. В маленьком Савабэ она легко сошлась с женами руководящего состава «Исиэй-стор», которые образовали нечто вроде закрытого клуба. Чем более укреплялось положение Кодзимы внутри фирмы, тем выше становился статус Такако в этом женском кругу. Жили они сейчас в просторной комфортабельной квартире, и доход в семье был выше, чем в те времена, когда Кодзима работал в банке.
Такако не высказывала открыто своих эмоций, но Кодзима и так видел, что жена в целом довольна жизнью. То, что вокруг нее сложилось женское общество, он не слишком приветствовал, как и сплетни о кадровых перестановках и других внутренних проблемах фирмы, которые, как было очевидно, обсуждались в кругу этих дам. Но отрадно было хотя бы то, что жена наконец все же признала и одобрила его инициативу по переходу на другую работу.
Без сомнения, слухи о его двойной бухгалтерии пришли из того же источника. Если рассуждать здраво, было даже странно, что эти слухи не просочились раньше. Правда, из опасения, что раскрытие их махинаций приведет к краху всей фирмы, мужьям было строго приказано держать рот на замке. Зато уж теперь, когда сам президент Исикари поднял шум вокруг этого дела, наверняка кто-то из мужей не стерпел и, возможно, чтобы заранее обелить себя в глазах благоверной, проболтался — рассказал, как все было.
— Так правда или нет? — повторила свой вопрос Такако.
— Правда, — сказал Кодзима.
— Да как тебе?! — Такако запнулась на мгновение, пораженная тем, как легко муж признался в содеянном. — Как же ты мог?! Я ушам своим не поверила! Что же ты наделал?!
— Обстоятельства так сложились: иначе нельзя было поступить.
— Я просто в шоке! Да какие еще обстоятельства?! И куда ты девал эти деньги?!
