— Похоже, они свое дело знают.
— Не сомневайся. Бессловесные наемники. Должно быть, стоят по шиллингу на брата, а то и по два.
— А что он здесь делает? Я думал, что о нем все слышали, но никто его никогда не видел.
— Шути-шути. Попробуй перейти Китти дорогу — сразу увидишь. Возможно, он приехал проследить за своими инвестициями. Кроме того, сегодня есть шанс, ничем не рискуя, посмотреть, как делается история.
В этот момент дверца паланкина открылась, и из него вышел невзрачный на вид человек. Кейл разочарованно присвистнул.
— Это не Китти, — сказал ИдрисПукке.
— Слава богу. Больше похож на Вельзевула.
— Я иногда забываю, что ты еще ребенок. Если тебе когда-нибудь доведется повстречаться с этим, — ИдрисПукке жестом указал на человека, вышедшего из паланкина, — не забудь, господин Молокосос, немедленно припомнить, что у тебя неотложная встреча в каком-нибудь другом месте.
— Ой, как ты меня напугал.
— Самоуверенный петушок, да? Это Дэниел Кэдбери. Найди в Общем словаре доктора Джонсона слово «прихвостень», и ты найдешь там его имя. Найди также слова «ассасин», «убийца» и «конокрад». Обаяшка, правда? Такой услужливый, что, кажется, он готов и собственную задницу тебе одолжить, а сам будет срать через уши.
Пока Кейл озадаченно обдумывал это интересное предположение, Кэдбери с улыбкой направился к ним.
— Сколько зим, сколько лет, ИдрисПукке! Ты все еще при деле?
— Привет, Кэдбери. Завернул по дороге придушить какого-нибудь сироту?
Кэдбери улыбнулся, дав понять, что оценил ехидство ИдрисаПукке, и с высоты своего большого роста одобрительно посмотрел на Кейла.
— Он остряк, твой друг, не правда ли? А ты, должно быть, Кейл, — добавил он тоном, подразумевающим, что имя Кейл кое-что значит. — Я был в Красной Опере, когда ты пустил в расход Соломона Соломона. Отлично вышло. Это было нечто, молодой человек, просто нечто! Надо нам как-нибудь вместе пообедать, когда закончатся все эти неприятности. — И с поклоном, выражавшим уважение, но уважение равного, тоже заслуживающего уважения, он развернулся и пошел обратно к паланкину.
— Он очень мил, — сказал Кейл, чтобы поддразнить ИдрисаПукке.
— И останется таковым до того момента, когда от него потребуется — к величайшему для него сожалению — перерезать тебе глотку.
Смутный Генри что-то крикнул. В рядах Искупителей началось движение. Строем глубиной в десять шеренг шесть тысяч лучников и тысяча девятьсот тяжеловооруженных пехотинцев медленно двинулись вперед. Пройдя ярдов пятьдесят, они остановились на краю вспаханного поля, которое простиралось вплоть до позиций Матерацци, и передняя шеренга опустилась на колени.
— Черт, что это они удумали? — насторожился ИдрисПукке.
— Они едят землю, — объяснил Кейл, — чтобы напомнить себе, что они грязь и в грязь возвратятся.
После этого первая шеренга поднялась с колен и вступила на пашню. Следующая за ней продвинулась вперед, встала на колени, каждый взял в рот землю, и вторая шеренга последовала за первой. И так далее. Не прошло и пяти минут, как вся армия Искупителей, нестройными рядами, почти прогулочным шагом, не в ногу, уже двигалась по рыхлой пашне. Воинам Матерацци и наблюдателям на холме Силбери оставалось только ждать и следить за ходом событий.
— Когда же они наберут темп для броска? — спросил ИдрисПукке.
— А они и не собираются, — ответил Смутный Генри. — Матерацци ведь лучников не используют, а дальность работы копьем какая? Шесть футов? Так зачем спешить?
Прошло уже десять минут, Искупители прошли приблизительно семьсот ярдов из девятисот, изначально отделявших их от передовой позиции Матерацци, и тут раздалась команда искупительских сотников. Движение прекратилось.
Послышались новые приглушенные команды сотников — лучники и пехотинцы начали расходиться влево и вправо. Вскоре наступающий строй уже растянулся по всей ширине поля. Еще через три минуты, когда они закончили перестроение, между каждой парой стоявших рядом Искупителей было расстояние около ярда. Семь шеренг, начиная с третьей, разошлись в шахматном порядке, чтобы у лучников открылась перспектива и им было удобней стрелять поверх голов впередистоящих.
Сверху с самого начала было видно, что каждый Искупитель несет что-то похожее на копье футов шести длиной. Теперь, когда они остановились и оказались гораздо ближе, стало ясно, что эти предметы слишком тяжелые и толстые для копий. Новая команда сотников — и их назначение стало ясно: это были оборонительные колья, и Искупители принялись под определенным углом вколачивать их в землю огромными деревянными молотами, которые лучники тоже принесли с собой.
— Зачем они строят заграждение? — спросил ИдрисПукке.
— Не знаю, — ответил Кейл. — А вы? — Он обернулся к мальчикам.
Кляйст и Смутный Генри пожали плечами.
— Это не имеет смысла. — Кейл тревожно посмотрел на ИдрисаПукке. — Ты уверен, что Матерацци не будут атаковать?
— Зачем им терять такое преимущество?
К тому времени Искупители начали обтесывать концы колов, заостряя их.
— Они хотят спровоцировать Матерацци на нападение, — высказал догадку Кейл несколько минут спустя и, повернувшись к ИдрисуПукке, добавил: — Они ведь находятся сейчас друг от друга на расстоянии полета стрелы. Пять тысяч лучников, шесть стрел в минуту. Как ты думаешь, Матерацци устоят под градом из тридцати тысяч стрел, которые будут обрушиваться на них каждые шестьдесят секунд?
ИдрисПукке шмыгнул носом и задумался.
— Двести пятьдесят ярдов — это черт-те какое большое расстояние. Плевать, сколько будет этих стрел. Каждый Матерацци покрыт броней с макушки до пяток. Не придумали еще такой стрелы, которая могла бы пробить закаленную сталь с такого расстояния. Не могу сказать, что я мечтал бы оказаться под таким обстрелом сам, но Искупителям очень повезет, если хоть одна стрела из сотни достигнет цели. Да и стрел у них недостаточно — дюжины по две на каждого? — чтобы долго держать такой темп. Если таков их план… — ИдрисПукке пожал плечами, показывая, как низко он его оценивает.
Кейл повернулся в сторону дозорного поста, где находилась группа сигнальщиков, наблюдавшая за Искупителями с самой удобной точки. Один из них как раз отправлялся доложить командованию о том, что противник строит заградительный частокол, — с передней линии Матерацци этого наверняка видно не было. У наблюдателей ушло много времени, чтобы сначала понять, что именно делают Искупители, а потом решить, достаточно ли это важно, чтобы посылать гонца с этой новостью в штаб.
Проследив, как гонец скрылся за гребнем холма, Кейл снова перевел взгляд на Искупителей. Десяток знаменосцев подняли белые флаги с фигурой Повешенного Искупителя, нарисованной на них красной краской. Послышались команды сотников, они донеслись неразборчиво, но понять их смысл оказалось нетрудно, поскольку тысячи лучников одновременно натянули тетивы и нацелили луки вверх. Короткая пауза, новая команда, резкая отмашка флажками вниз — и четыре тучи стрел по дуге высотой в сотню футов полетели к передней линии позиций противника.
