Диего стоял на середине комнаты, слегка задыхаясь, словно признание отняло у него много сил. Тори подошла к брату и обняла его так, как не обнимала с того времени, когда ему было семь лет. Он тоже обнял Тори, похлопал по спине и смущенно пробормотал слова любви.
Чтобы не вызывать у брата чувства неловкости, она оттолкнула его и произнесла:
— Ты задерживаешь меня. Тебе будет стыдно перед друзьями, если твоей бедной некрасивой сестре придется стоять в одиночестве у стенки… Уходи. Я должна привести себя в порядок перед балом.
Диего усмехнулся:
— Ты не можешь выглядеть плохо. Не знаю, в чем тут дело, но ты стала еще красивей. Сначала мне показалось, что ты слишком худенькая, а твои скулы чересчур остры, но сейчас я вижу, что они делают твои глаза крупнее. Сегодня кавалеры будут осаждать тебя, Тори, так что надень самые удобные туфли.
— Я не буду танцевать. — Тори напряглась, пытаясь прогнать воспоминания о горном лагере и похотливых глазах.
Удивленный Диего сказал:
— Даже со мной? Я надеялся, что мы потанцуем вдвоем, как в детстве. Помнишь, ты слушала музыку в патио?
— Помню. Я не хочу танцевать, Диего. Извини меня. Я не могу объяснить это.
Должно быть, на ее лице отразился внезапный страх, отвращение к танцу. Диего кивнул и ответил, что понимает ее.
— В любом случае твоя красота восхитит многих мужчин, они будут подносить тебе шампанское, и у тебя не останется времени на танцы. — Он шагнул к двери, потом ободряюще посмотрел на сестру. — Ты должна выглядеть превосходно, потому что я приготовил для тебя сюрприз.
— Надеюсь, ты не собираешься знакомить меня с очередным претендентом, который, по-твоему, будет более подходящим женихом, чем Питер Гидеон! — Диего внезапно нахмурился, а Тори улыбнулась. — Право, Диего, ты не слишком деликатен.
— Но если мне не удастся уговорить тебя остаться в Сан-Франциско, сердца многих мужчин окажутся разбитыми. Здесь у тебя большой выбор, hermana[47]. Позаботься о своем виде. — Усмехнувшись, он направился к выходу, у двери остановился и произнес: — Надень новое колье, которое я купил тебе!
Тори огорченно покачала головой. Диего отказывался смириться с ее скорым отъездом. Но он должен понять, что она не может остаться. Здесь ее преследовали воспоминания. Слишком многое напоминало о случившемся.
О, она ничего не смогла забыть. Вчера она отказала Дейву Броку, умолявшему ее остаться и выйти за него замуж.
— Ты знаешь, что я не могу, Дейв, поэтому больше не проси меня. Я должна забыть свое прошлое.
— Дело в нем, верно? В Нике Кинкейде? Ты уезжаешь из-за него. — Рассерженный и огорченный, он сжал руки Тори, игнорируя ее попытки освободиться. — Ты так прекрасна, тебе нужен человек, который будет по-настоящему любить тебя! Я мог бы стать им, если бы ты позволила, если бы забыла этого проклятого разбойника. Он обыкновенный авантюрист. Возможно, сейчас фортуна улыбается ему, но это продлится недолго. Она не задерживается возле таких людей. Он принесет тебе одни неприятности. Он устанет искать золото и разводить скот. Рано или поздно сорвется с места и отправится на новую войну. Неужели ты не видишь это?
Мягко освободив свои руки, Тори вздохнула:
— Конечно, вижу, Дейв. Я уезжаю не из-за Кинкейда. Столько всего произошло…
— Но с твоего брата уже сняты все обвинения. Они все равно ни к чему бы не привели, ведь он дружит с губернатором и ни в чем не замешан. Человек, скрывающий информацию от властей, — еще не преступник. Если бы это считалось преступлением, слишком многие оказались бы за решеткой.
Расстроенный Дейв посмотрел на Тори с тоской в глазах. Она удивилась, когда он произнес с жаром в голосе:
— Мне следовало убить Кинкейда! Я жалею, что не сделал этого, когда у меня была такая возможность!
Тори изумленно округлила глаза, и Брок добавил с мрачным видом:
— Я видел его с тобой на берегу. Было ясно, чем вы занимаетесь. Потом ты убежала, и я подождал минуту, собираясь спуститься вниз и разобраться с ним. Но я беспокоился… Ты казалась такой растерянной, и я пошел за тобой, чтобы убедиться, что ты благополучно добралась до дома. — Он тяжело вздохнул и нахмурился еще сильнее. — Во время того обеда я хотел, чтобы ты поняла, что он собой представляет. Когда я заговорил о дуэли, ты назвала его убийцей, я решил, что ты сама все осознала и у меня теперь есть шанс. Похоже, я ошибся.
— О, Дейв, извини. Ты хороший друг и настоящий мужчина, но я не люблю тебя. Пожалуйста, прости меня.
Перед уходом Дейв поклялся сделать все возможное, чтобы завоевать ее сердце.
— У меня есть земля, — добавил он, — моя сестра и ее муж помогают мне добиться успеха. Когда-нибудь он обязательно придет ко мне.
— Знаю, Дейв. Я не сомневаюсь в этом. Возможно, когда я вернусь в Бостон, ты навестишь меня.
Когда он ушел, Тори покрутила кольцо с бриллиантами и аметистом, вспомнила об обещании, данном Питеру Гидеону, и попыталась представить себе лицо священника. Ей не удалось даже мысленно воссоздать его облик. Светлые волосы Питера оказывались слишком темными и длинными, как у индейца; зеленые глаза почему-то заслонялись желтыми, волчьими, сверкавшими, точно старые испанские монеты.
«Господи, мне следует уехать, пока я не довела себя до безумия», — подумала Тори.
Глава 29
Вестибюль Астор-хауса был заполнен элегантно одетыми мужчинами и женщинами. На стенах и деревянной обшивке блестела свежая краска. Высокие пальмы в кадках почти заслоняли собой французские обои. В танцевальном зале висели самые роскошные люстры, какие можно было увидеть в Сан-Франциско. В нише на возвышении расположились музыканты. Официанты в форме сновали взад-вперед с подносами, хотя после обильного обеда не многие гости интересовались едой.
— У тебя такие холодные руки, — сказал Диего сестре, слегка нахмурившись — Ты волнуешься?
— С чего мне волноваться? — На ее лице появилась натянутая, безрадостная улыбка, к которой Диего уже привык. Он вздохнул. Молодой человек хотел узнать, что произошло за те недели, которые она провела с Ником Кинкейдом. Интуиция подсказывала Диего, что ему не следует задавать вопросы. Если прежде глаза Тори были смеющимися, дразнящими, то теперь они стали безучастными. Ее редкий смех казался неожиданным и фальшивым. Что сделал этот cabron? Почему лицо Тори было таким печальным? После своего приезда в Сан-Франциско Диего лишь однажды видел Кинкейда. Они посмотрели друг на друга точно два кобеля — настороженно и враждебно, Дон Мариано встал между ними и предложил разойтись.
Диего был уверен, что страдания Тори вызваны Кинкейдом, хотя она отрицала это. Девушка сказала брату, что попала в дурную компанию, а Кинкейд спас ее. Больше она ничего не сообщила, и Диего не стал выпытывать у нее подробности. Однако был убежден, что Кинкейд является причиной ее неприятностей. Он не забыл тот день, когда Тори решила убежать с Кинкейдом. Когда он увозил ее на своем огромном черном мерине, его холодные глаза излучали властность. Это произвело сильное впечатление на Диего.
