меня.
— К тебе посетитель. Мужчина. Горячий мужчина.
Мое сердцебиение участилось, и я поняла.
Я просто знала.
Я посмотрела на дверь, но ничего не смогла разглядеть из-за ливня, заливавшего улицы.
— Но ведь идет дождь.
— Я знаю. — Она закатила глаза и прислонилась бедром к пустому стулу. — Он там уже несколько часов. Доминик не пускает его, и он наконец-то разрешил мне прийти за тобой.
Нахмурив брови, я бросила крошечный блокнот, который держала в руках, под раковину. Я работала официантом, а не барменом, но меня это не смущало.
Я повернулась к Кэрри.
— Ты можешь подменить меня?
— Да, давай. — Она выглядела любопытной, но, как я знала, удержалась от вопросов, которые хотела задать, так как наморщила брови. — Горячий незнакомец. Пожалуйста, расскажи мне сочную историю. Но позже. Я подменю тебя на ночь, если ты расскажешь мне все об этом завтра.
— Договорились.
Я глупо ухмыльнулась, накинув пальто и открыв дверь в открытый внутренний дворик. Он сел за один из столов, не обращая внимания на стулья, которые кто-то из персонала приковал вместе у навеса, чтобы защитить их от дождя. Я изучала его темные волосы. Именно такие, какими я их помнила. Глаза. Нос. Губы. Тело. Все выглядело так, как я помнила, но это все равно вырывало дыхание из моих легких.
— Привет, — прошептала я.
Бастиан скрестил руки, его губы изогнулись в ухмылке.
— Здесь всегда так плохо обслуживают?
Всегда, засранец.
Я не смогла сдержать улыбку. Я знала, что он придет ко мне.
Судьба.
Юпитер и Ганимед.
Я не знала, кто мы, и мне было все равно, лишь бы мы были вместе.
Я сделала шаг к нему.
— Может быть, только ради тебя. Думаю, мой босс тебя ненавидит.
Его губы дрогнули, даже когда вода прилила к его волосам.
— Я владею рестораном, который забрал весь его бизнес.
— Владеешь?
— Я купил его у Ашера.
— Так вот чем ты теперь занимаешься? Владеешь рестораном?
Мне было так трудно держаться подальше от телефона и интернета, не использовать свои навыки сыщика, чтобы преследовать его. Я хотела этого, но я также хотела найти себя, чтобы, когда мы с Бастиано снова будем вместе, я смогла отдать ему всю себя.
— Одна из многих вещей.
— А остальное?
— Ты всегда пристаешь к клиентам с такими личными вопросами?
— Только к горячим.
— В таком случае, здравствуй. Меня зовут Бастиано Романо, но ты можешь называть меня Бастиан.
— Привет. — Мне захотелось схватить его за лицо и поцеловать, но я сдержалась. С трудом. — Меня зовут Ариана Де Лука. Ты на меня злишься?
— Я только что познакомился с тобой. Как я могу на тебя злиться? — Я закатила глаза, но внутри все напряглось в ожидании его ответа. — Ты вернула мне сына. Я никогда не смогу на тебя злиться.
Винс нашел петлю, чтобы повесить ее на Эльзу. Она не пользовалась услугами донора спермы. Она спала с мужчиной и платила ему, чтобы он держался подальше от Эверетта с момента его рождения.
— Это была не я. Винс позаботился о том, чтобы я получила эту папку после его смерти.
— Он всегда был на три шага впереди, не так ли?
— Попробуй двадцать девять лет.
— Однажды ты скажешь мне, что это значит.
Я не могла перестать смотреть на него.
На человека, который любила сильнее всех, кого я когда-либо встречала.
Человек, который открыл мне свое сердце, хотя до этого его растоптали.
Человек, который влюбился в ребенка, не принадлежащего ему по крови, и все равно каждый месяц посылал чек женщине, которую ненавидел.
Я сделала шаг ближе.
— Мне бы этого хотелось.
Его хищные глаза наблюдали за тем, как я приближаюсь к нему, накинув капюшон, призывая меня.
— Я оборвал связи с Эльзой.
— А Эверетт?
— Он со мной. Уже около двух месяцев.
— Ты счастлив?
— Да. Но не настолько, насколько я могу быть счастлив. — Он обхватил ногой мою лодыжку и притянул меня ближе.
Я поймала себя, положив две ладони ему на грудь.
— Я скучала по тебе, Юпитер.
— Как ты меня назвала?
— Юпитер.
— Я не Юпитер. — Он покачал головой. — Дядя Винс рассказывал мне историю о Юпитере и Ганимеде. Ганимед вращается вокруг Юпитера, зацепившись за его гравитацию, всегда рядом, всегда кружит.
Я боролась с болью, нарастающей в груди.
— Ты не Юпитер?
— Нет, — сказал он, потроша меня, но затем снова собрал воедино: — Ты — Юпитер.
ЭПИЛОГ
Быть любимым — это успех. Любить — это долг.
Быть с любимым человеком — это
достижение. Быть с тем.
кто любит вас, — это жизнь.
Нишан Панвар
АРИАНА ДЕ ЛУКА
Один год спустя
— Чувствую себя девственницей, — признаюсь я, когда мы стоим в очереди за попкорном.
Эверетт и Тесси с нами, они ссорятся, как делали это с первой встречи. Я сдерживаю ухмылку, когда они обсуждают цвета Power Rangers, словно это вопрос национальной безопасности.
Бастиан стонет и поправляет на себе брюки. Кто надевает костюм в кинотеатр? Мой человек.
Когда он сказал мне, что берет на себя управление семейным бизнесом — он изначально пожертвовал им ради меня, не меньше, — я забеспокоилась. Но он договорился с отцом, взяв под полный контроль законную сторону дела, в то время как его семья начала переходить от нелегального к легальному бизнесу.
— Только не говори мне, что девственные фантазии тебя возбуждают. — Я говорю тихо, чтобы дети не услышали. — Ты мне вишенку в кинотеатре подарил, а не вишенку на самом деле.
Он обнимает меня, чтобы прошептать мне на ухо.
— Продолжай говорить, и я засуну вишенку в твою маленькую тугую попку и проткну ее своим пирсингом.
Как и подобает извращенцу, мне нравится такой ответ.
— Я осмелюсь.
Я чувствую его эрекцию между нами, просовываю руку между несуществующей щелью, разделяющей наши тела, и глажу его. Затем я отступаю назад и смотрю, как он застегивает пиджак, чтобы прикрыть эрекцию, но костюм слишком приталенный, и я все равно вижу его массивные очертания.
Он смотрит вниз, затем сдвигает меня перед собой, чтобы прикрыть. Я чувствую его дыхание на своей шее, когда подхожу к заказу. Взволнованный подросток за стойкой пытается не сводить с меня глаз, но они то и дело перебегают на Бастиана. Я не виню ее. Я вижу его каждый день, но мне все равно трудно отвести взгляд.
— Что я могу вам предложить? — Ее голос дрожит, и я не могу сдержать ухмылку.
Подозреваю, что и через двадцать лет Бастиан будет вызывать такую реакцию у женщин. Возможно, даже у некоторых мужчин. Я
