Книга Кровь и Пламя - Максим Вишневенко

Это был конец пути и одновременно его начало — начало бескрайних пустошей, никогда не видевших света дневного человеческого светила. Заместо него над горизонтом вечно висел антрацитовый диск, чернее самой бездны. Говаривали, что если долго вглядываться в него, можно было навсегда остаться в этом месте, он ломал волю любого, наполняя сердце неизбывной печалью. И словно бы в насмешку небеса вокруг этого чёрного солнца переливались самыми безумными цветами: яркие золотистые и фиолетовые протуберанцы рассекали бирюзовое пространство, по которому, словно гигантские листья невиданного дерева, плыли красные сполохи.

Под ногой раздался хруст, но Салтыков даже не опустил взгляд, спокойно смотря перед собой — кости здесь встречались столь же часто, словно ракушки на морском берегу. Вот ещё одна иссушенная временем и забытая вовеки кость сломалась под его пятой — так случалось всегда, и, быть может, наступит тот миг, когда он сам истлеет до такого состояния, что сломается под чьим-то сапогом, вдавленным в эту мёртвую землю.

Свят Вениаминович чувствовал, что уже близок к своей цели. Вдали замаячили столбы явно рукотворного забора, однако, в этом месте не было привычных расстояний — то, что казалось достижимым, могло находиться в сотнях вёрст вдали, а то и вовсе быть наваждением, мороком для услады глаз живущих здесь. Хотя слово “жить” и не могло быть применимым к обитателям этого места.

Главное не пересекать границу.

Это железное правило Салтыков усвоил хорошо, ещё когда только первый раз побывал здесь во времена учёбы. Его сокурсник нарушил этот запрет, и эти крики ещё долго стояли в ушах тех, кто остался с этой стороны. Но самое главное, граница не была зримой. Это было лишь ощущение, смутное чувство тревоги, которое перерастало в животный ужас неотвратимости, если зайти слишком далеко. Главное, остановиться там, где ещё будет возможность вернуться обратно.

Сильный порыв ветра ударил в лицо — вот оно, пора останавливаться.

Искорёженные деревца вокруг тоскливо заскрипели, впереди начали проявляться чёрные тени, чернее антрацитового светила над ними. Свят Вениаминович глубоко вздохнул и встал, расправив могучие плечи и оперевшись на резной посох. А после закрыл глаза.

Ещё один порыв ветра, но человек даже не шелохнулся, не повёл ни единым мускулом. К тоскливому скрипу вокруг примешалось небольшое шуршание — то под потоком воздуха заколыхались две медвежьи лапы, притороченные к его посоху. Притороченные ровно под черепом этого исполинского зверя. Салтыков давно уже не ходил по миру с ним, используя только для подобных визитов в неживые земли.

Чёрные тени стали фигурами и приблизились. Всего их было с десяток, и у каждой на том месте, где у обычного человека располагалось лицо, была маска. Медная, отливающая холодным металлом, но не имеющая рта — лишь прорези для глаз.

— Ты пришёл! — властно и холодно произнесла фигура, на маске которой бледным огнём горел узор, в котором угадывались мечи и звёзды, — Мы ждали! — и эта фраза разошлась по другим теням множеством шёпотов. Салтыков в очередной раз не смог сосчитать, сколько точно с ним говорит его предков, все голоса сливались в один единственный.

Если не считать ещё одного.

— А как же звать нашего удалого молодца? — тоном, в котором слышалось хищное веселье, произнесла тень в маске, по которой узором шли красные спирали, — Кто тот храбрец, что не убоялся предстать перед нами?

— Зовите меня Медведем, — хрипло произнёс Свят Вениаминович.

— Мы соскучились, Медведь, — ответила она же, и эти её слова снова разошлись гомоном по всем теням. Они обступали, голоса слышались уже почти со всех сторон, но человек знал, нельзя двигаться с места, нельзя открывать глаза и прикасаться к окружающим его предкам. Иначе обратного пути не будет. И потому он лишь крепче сжал свой посох.

— Зачем пришёл? — властный и холодный женский голос той, что была в маске с мечами и звёздами, прервал гомон.

— Я прочёл послание, — ответил Салтыков.

— Он прочёл послание! — воскликнул весёлый и надменный женский голос той, на чьй маске были красные спирали, — Смотрите-ка, за столько лет не разучился языку! А может, вначале обнимемся, чай не чужие люди? — она засмеялась так, словно льдинки застучали друг о друга, и этот смех опять разошёлся по толпе теней.

Свят Вениаминович молчал, кто-то ухватился за его посох, но сильная рука волшебника крепко держала его, не давая вырвать. Несколько фигур окружили боярина и начали шептать прямо под ухом:

— Не чужие ведь, родные. Не чужие ведь, родные, — но тот лишь глубоко вздохнул и продолжил ждать.

— Довольно! — всё также властно произнесла та, что была в маске с мечами и звёздами, и шёпот тотчас стих, — Не просто так к тебе посланника отправили, дело у нас серьёзное, да и времени у тебя, знаю, не так много, — её тон чуть сменился, там проскользнули язвительные нотки, — Коли, конечно, с нами остаться не пожелаешь.

— У меня ещё есть незаконченные дела, — ответил волшебник спокойным голосом, — Как доделаю, так приду. Сам, по своей воле.

— Все они так говорят, — чуть огорчённо произнесла фигура с красными спиралями на маске, — А потом не приходят.

— Сказала же, довольно! — ответила ей тень в маске с мечами и звёздами, — Сам придёт, коль срок выйдет. А пока, — она сделала паузу, — Пока некоторые не слишком разумные представители немецкого племени создали вам большую беду.

— Да какая ж это беда? Нам-то вот напротив, стало удобно ходить к ним, — ледяной смех фигуры в маске с красными спиралями стал пугающим.

— Я в курсе, что немцы из Аненербе хотели призвать в наш мир своего короля, — проговорил Свят Вениаминович.

— Ну, ты знаешь, Медведь, им это в каком-то плане даже удалось. Отголоски этого дела даже мы услышали. Думается, ты и сам мог почувствовать, — тон тени в маске с мечами и звёздами был по-прежнему надменным, но уже более деловым.

— Я почувствовал нехорошее прошлым вечером, — легонько кивнул Салтыков.

— Столько крови, столько силы! — картинно заохала фигура в маске с красными спиралями, — Эх, даже зависть обуяла меня, отчего ж какому-то там королю такие почести, а мне тут сидеть!

Порыв ледяного ветра обдал волшебника, но тот не пошевелился.

— Наши потомки более умны, чем эти немцы, — в голосе тени в маске с мечами и звёздами послышались нотки презрения, — Они знают, чем чреваты подобные действия.

— Что произошло? — хрипло спросил Свят Вениаминович.

— О, это было великолепно по задумке, но отвратительно по реализации, — фыркнула говорившая тень, — Они призвали в ваш мир короля. Король явился, но они не оказали ему должного почтения, они вовсе не подготовились. Словно бы призывали какого-то шамаханца.

— Он забрал их,