себе рот.
Морщась, сглотнув, Гратц поглядел на порез на локте.
В проломе показалась голова.
Знакомые белёсые волосы и такие же брови. Пара чёрных точек без ресниц смотрела на Эль.
Охотник ничего не сказал. Он указал движением на стол. Тут же скрылся. По всему огляделся.
Вновь показавшись, Мик едва различимо кивнул.
Эль действовало быстро. Стараясь не шуметь, она отставила простой табурет. Взялась за край большого стола. Посмотрела на Гратца. Морщась и растирая кровь, стражник поднялся. Он ухватился за противоположный край. Чуть приподнял столешницу.
Подумал.
И опустил:
— Тс-с!.. Што там за крики такие?
— … Вепри Собрались у Баррикады, — полушёпотом. — Решают, что с ними делать.
Эль кивнула.
Гратц сделал шаг назад.
Он ухватился за локоть:
— Тогда, я не пойду!
Неровный цокот по доскам, пофыркиванье.
Наёмница нашла взглядом кобылу:
— Ты пойдёшь.
— Да… Всё правильно, — Гратц вновь ухватился. — Нам нушно выбраться на крышу.
— Нет!.. Если выберемся, то двинемся дальше.
— Тогда не пойду!
Стражник, пятясь, глянул на ворота: вроде бы охрана всё ещё была на месте.
— Пойдёшь! — шагнула вправо девушка.
Гратц сделал шаг налево.
Резкое движенье — они почти поменялись местами.
— Пойдёшь!
— Тих-о говорю! — поджимаясь и шипя. — Я не пойду с сельским увальнем и люд…
Как человек очень знающий и опытный, Гратц с лёта прочёл выраженье. Он прикусил язык.
— Я закр…
Эль резко толкнула стол. Ногемсерант лёг животом — и тут же получил удар. Глаза его закатились.
Было тихо.
За воротами негромко переговаривались и, кажется, спорили.
Хорошая беспокоилась.
* * *
Посреди ночи, в неверном свете костров и фонарей, люд толкался. Никто не понимал, куда идёт, и каждый норовил свернуть. Обрывочные крики, стоны.
Граф уже почти охрип.
— Куда! Куда ты их веде-щ!
Мужчина с ещё не зажившею щекою глянул с удивленьем:
— Но вы же сами сказали.
— Что Я тебе такого сказаль⁈ Что?
Кто-то случайно толкнул поседевшую женщину. Упав, та разбила колено. От неожиданности — вскрикнула. Обронила нож.
Земля ссыпалась в мутную, позеленевшую воду.
Большие, словно быки трёхлетки, в рваных жёлтых отсветах вепри топтались у самого края. Выстрел — струна зазвенела, и один из хищников чуть отступил.
— Ви-ИИ-и-И-И-И-И-И!
Копыто дерануло пучок травы. Дымящее полено приземлилось возле него: рассыпались алые точки. Ещё одно упало в воду.
Впавшее брюхо перевалилось. Послышался всплеск.
Плавал вепрь не слишком хорошо, и всё же он не утонул. Ещё одна струна сорвалась — болт засел в широком боке. «Загребая», болезненно вытягивая голову вперёд, зверь продвигался.
«Арбалетч*ки В Д*ма… Стреля*те из окон!»
Длинное рыло упёрлось в ветки, стало разгребать торчащие колья. Второй лишь собирался перевалиться, а первый уже копытами царапал скользкую землю.
Между суков показался, блеснул стальной наконечник. Он попытался ужалить.
Собаки выли.
Вытаращив глаза, усатый Плато попытался снова. Широкий замах — не дыша он сделал выпад. Целился в глаз, но большая морда мотнулась. Зверь получил лишь царапину. Проступила кровь. Повернув длинное рыло, вепрь закусил простое древко. То хрустнуло, и в руках лейтенанта остался лишь обломок.
Бултыхаясь и перебирая ногами, следующий кабан уже старался отпихнуть кровоточащую тушу.
Сучья хрустели, а колья покосились.
— Так возьми другое! — гаркнул Эвенгарт.
Ни «другое», ни копьё вообще не могло принести победы. Как и всякий раз перед сраженьем, ход мыслей капитана заметно ускорился. Страха не было. Он ясно и чётко осознавал, что и где происходит.
И к чему это должно привести.
Прочим не нужно было это знать.
Крики… Подгоняемые телохранителями Красса, селяне «толкались» вдоль покосившихся заборов.
Топоры и ухваты из скверного чёрного металла.
Отсветы огня выхватывали ужас на лицах. Кто-то ещё не понимал, а прочие смотрели на баррикаду как на собственную смерть. Лишь общее движенье заставляло их продвигаться вперёд.
Сапоги зачвакали по чуть катающимся брёвнам. Граф шёл в стороне, с удовлетворённым видом наблюдал.
— Разогнать!
Январь Красс, которому действительно непросто было идти, взглянул с удивленьем.
— Что, простите?
— ЖИВО, Я СКАЗАЛ!
Не дожидаясь разрешенья, кто-то уже развернулся. Люди попятились… и наткнулись на следующую группу. Не зная нового приказа, военные гнали испуганных людей вперёд.
— Tālāk.*
— Пустит!..
— Нам разр-шили уй…
— Uz priekšu, es teicu!**
* Вперёд.
** Вперёд, я сказал!
С недвижимым стражником под мышкой, в рубашке без рукавов и в стёганных штанах, Эль перебиралась с крыши на крышу. С конюшни на курятник, а после на сарай.
Прячась от света огня, она вместе с Миком продвигалась в направленье развалин мельницы.
Нога внезапно провалилась. Гратц звонко клацнул зубами. Бывший стражник как будто бы едва различимо замычал.
Мик подал руку, но девушка выбралась сама. Смотря ей в спину, охотник наблюдал, как наёмница сама, раздирая ткань на колене, перебралась на дерево. По сукам она подобралась к окну. Стараясь не шуметь, надавила на раму. Эль сама переступила через подоконник.
Детский вскрик.
Вжавшись в дальний угол, худая женская фигура поддерживала головку у большого тряпичного свёртка. Бледная от бессловесного ужаса, она мерно покачивалась.
Тяжёлые брови Эль сошлись.
Пара чёрных точек глаз наблюдала из кроны.
Наконечник засел… древко не выдержало. Оно сломалось. Поддев наваленные кусты большою головою, вепрь опрокинул баррикаду. Лейтенант повалился навзничь. Копыта заскользили у самой его руки.
Приподнявшись на локтях. Сев на землю, мужчина смотрел, как большие звери один за другим проходят мимо. Карабкаются по сырому, пологому склону.
Люди толкались.
Женщина в испуге пыталась пятиться, но сзади уже напирали. Высокий и крепкий, кузнец застыл, выпучив глаза. Кто-то упал. Древний рыжий ухват огрел белобрысого парня по плечу.
— Уберите их отсюда!… Гоните к церкви!
Лицо Эвенгарта покраснело. Крича, он размахивал длинным копьём.
Он никогда не пользовался копьём!
Действительно, большой… С косматой холкой и капающими на землю слюнями кабан шёл на него. Лишь из-за брёвен он путался и ещё не добрался.
— Хра-а-а-аА-аааа!..
Зверь попытался рвануть, но большая, грубая рука, с розовеющими костяшками, вцепилась ему в загривок.
Тролл обхватил и даже чуть приподнял, стараясь задушить. Пронзительный, булькающий звук донёсся. Извиваясь, вепрь раскрыл большую пасть! Он словно развалил свою голову надвое. Челюсти клацали.
— ТВАРИ! УБЕР… ЭТ…
Край бревна опустился, и лапу духа зажало.
Век не чувствовал руки. Левая нога его слушалась очень слабо и как будто была выстругана из некого рыхлого дерева.
Пенька чуть натянулась. И ослабла. В остекленевших чёрных глазах отражалось пламя.
Спокойно, без задних
