– Это ещё не факт, – Башилов небрежно махнул рукой, – а тем более не приговор. Всё решается с учётом обстоятельств и далеко не сразу.
– Скажите честно, за что хотели убить Суконко? – спросил Цимбаларь. – Он мешал генералу Селезню?
– Вряд ли генерал даже знал о его существовании. Но кое-кто посчитал, что политические противники генерала могут использовать Суконко в своих неблаговидных целях.
– Проще говоря, совершить подмену?
– Ну да… Скорее всего… Как я понимаю, тут есть один нюанс. – Башилов машинально потянулся к валявшейся на столе пачке сигарет, но, встретившись взглядом с Людочкой, сразу отдёрнул руку. – Поясняю на собственном примере. Если новый глава правительства с места в карьер поведёт так называемую антинародную политику, меня могут придержать про запас как перспективную фигуру. Но если он каким-то образом оправдает надежды маньяков, переживших и своих вождей, и своё время, и самих себя, меня постараются убрать.
– То есть народный заступник может существовать только в единственном экземпляре?
– Конечно. Двойник всегда представляет некоторую угрозу для властелина. А уж совершенно идентичный тем более.
– И сколько же таких пар существует на Руси? – поинтересовался Цимбаларь.
– Не так уж и много. Хотя мне известны далеко не все. Но не следует забывать, что каждый из них является полноправным гражданином своей страны, как вы или я. Зачем их зря беспокоить! Знаю по собственному опыту, что комплекс двойника сильно мешает нормальной жизни. Вам нужен убийца Рудольфа Бурака? Вот и ищите его. Вместе с ним исчезнут и проблемы, которые мы сейчас обсуждаем.
– Хотелось бы надеяться, – многозначительно произнёс Цимбаларь и тут же сменил тему. – Вам известно, каким оружием располагает убийца?
– Нет, – пожал плечами Башилов. – Но насколько я могу судить, чем-то крупнокалиберным. Ружьём для охоты на слонов или дробовиком, сделанным по специальному заказу… А это важно?
– Очень важно… И дробовик, и ружьё, и снайперская винтовка могут дать промах. Плохая погода, ошибка стрелка, неполадки в механизме, отсыревший порох и так далее. Оружие, которым располагает наш общий противник, промахов не даёт. И знаете почему? Вам, как потенциальной жертве и профессиональному технарю, это будет особенно интересно.
– Вы меня просто заинтриговали. – Башилов откинулся на спинку дивана. – Только не говорите, что пули заговорённые.
– Речь идёт не о пулях, а о настоящих снарядах, – для наглядности Цимбаларь продемонстрировал свой указательный палец. – Но прежде чем один из них будет выпущен, кто-то незаметно воткнёт в вашу одежду крошечную булавку. И снаряд полетит на её зов, недоступный нашему слуху, словно пчела на запах цветущего клевера.
– С техникой, положим, всё ясно. Такой принцип поражения цели известен давно, хотя применялся довольно редко. Но к чему все эти страсти, этот надрыв? Неужели вы хотите напугать меня?
– Ничего подобного! Я хочу лишь одного – чтобы вы получили истинное представление о грозящей вам опасности. Не уподобляйтесь несчастному Суконко, принявшему горькую правду за дурацкий розыгрыш. Смотрите! – Цимбаларь указал на телеэкран, превращавшийся как бы в мерцающее зеркало всякий раз, когда на нём возникала физиономия премьер-министра. – Вполне возможно, что этот человек – последняя надежда маньяков, погубивших Рудольфа Бурака. А вы, естественно, последняя жертва. Поэтому мы будем охранять вас любыми средствами. И даже помимо вашей собственной воли. Не сочтите это посягательством на вашу свободу. Это посягательство на вашу смерть… К сказанному могу добавить лишь одно: мы очень рассчитываем на ваше сотрудничество. Очень.
– В моём положении пренебрегать такими союзниками было бы неразумно, – сказал Башилов. – Только давайте договоримся сразу. Мы ловим потенциальных преступников, а не пытаемся выяснить первопричины, когда-то разделившие кучку людей на палачей и жертвы. В равной мере вас не должны касаться и мои личные обстоятельства: почему, например, я стал таким, каким есть.
– Да будет вам скрытничать! – воскликнула Людочка. – Пусть ваши личные обстоятельства останутся при вас. Никто на них не покушается. Если пожелаете – сами расскажете. А на нет и суда нет.
– Почему разумные девушки встречаются только в милиции и прокуратуре! – посетовал Башилов. – Я уже не говорю про то, как приятно находиться под защитой столь милого создания… А теперь оставим лирику и перейдём к техническим вопросам, которые, смею заверить, являются моим коньком. Если бы я знал приблизительное устройство той вещицы, которую вы назвали булавкой, а главное, генерируемые ею частоты, то, вне всякого сомнения, сумел бы обезопасить себя от покушения. Пусть и не на сто процентов, но уж на восемьдесят – обязательно.
– Восемьдесят процентов это мало, – покачала головой Людочка. – Даже «русская рулетка» даёт большую гарантию безопасности. Я, конечно, имею в виду первый выстрел…
– Будем надеяться, что до выстрела дело вообще не дойдёт… Пётр Фомич! – Цимбаларь выглянул в приёмную, где Кондаков гонял с секретаршей чаи, а заодно демонстрировал несложные фокусы с исчезновением в ухе всяких мелких предметов и последующим появлением их из носа. – Извини, что отрываю тебя от дела. Срочно нужен этот полоумный изобретатель Христодулов. В лепёшку разбейся, а разыщи его.
Рисуясь перед секретаршей, Кондаков небрежно осведомился:
– В каком виде доставить – живого или мёртвого?
– Не важно. Лишь бы соображал немного…
Башилов с Христодуловым работали двое суток кряду и в итоге собрали несколько миниатюрных радиомаячков, по словам последнего, ничем не отличавшихся от тех, которые в своё время сварганил его папаша. Они включались поворотом головки на триста шестьдесят градусов и действовали в течение часа, пока не угасала энергия, запасённая в кварцевом кристаллике.
Заодно были изготовлены и другие приборы. В зависимости от обстановки они могли засекать работающие маячки на расстоянии трёх-четырёх метров и сбивать с курса уже выпущенные «боте-патроны».
Цимбаларь, у которого в завершающей стадии операции всегда напрочь отшибало сон, дневал и ночевал в лаборатории «Радиоконверса», а Кондаков и Людочка в преддверии решающего сражения набирались силёнок. Он – на дачных грядках, она – в бассейне.
Как всегда оставалось неизвестным местонахождение Вани Коршуна. Маленький сыщик своих коллег телефонными звонками не баловал, предпочитая предоставлять им уже готовые результаты.
Ничего не было слышно и о семействе Камзоловых, в панике покинувшем родное гнездо. Как говаривал по этому поводу рассудительный Кондаков: «Так, бедные, спешили, что даже воду в ванне забыли закрыть».
Утром третьего дня (если считать от визита к Башилову) в дежурную часть особого отдела поступила ориентировка из провинциального города Ряжска. Там средь бела дня погиб местный священник, возвращавшийся домой после обедни. Убийственный снаряд угодил ему прямо в грудь, напрочь вырвав сердце и лёгкие. От роду батюшке было пятьдесят пять лет.
