— Твоя жена солгала мне, — хрипло проговорил Дюк в трубку. — Я должен проучить ее. Она сказала, что предпочитает видеть в живых Шона, но только я не так глуп, чтобы ей поверить.
Джо услышал хлесткий удар ладонью по лицу, потом еще один, затем третий.
— Хватит! — ледяным голосом произнес он. — Теперь давай поговорим о твоей жене, Роулинз.
Глава 28
Стингерс-Крик, Северный Техас, 1991 год
— Ты выглядишь прекрасно. — Винсент Фаррадей улыбнулся. — Позволь мне взять тебя под руку.
Ванда Роулинз и впрямь была великолепна в своем фиолетовом костюме — строгом пиджаке и облегающей, до колен, юбке, белых чулках и белых изящных шпильках. Руками она придерживала широкую, тоже фиолетового цвета, шляпу.
Свадьба Дюка проходила в скромной церкви, вход которой в преддверии торжества был убран аркой из цветов.
— Замечательно. Мне так здесь нравится, Винс. Как во сне. Никогда ничего подобного не видела.
— Ну что ты, Ванда. Не грусти, все отлично. Давай будем помнить только хорошее.
— Постараюсь, — ответила Ванда.
В арке, освещенный лучами солнца, появился преподобный Эллис, прищурился, загородил глаза толстой книгой, другой рукой помахал Ванде, спустился с крыльца, подошел к ней.
— Ванда, я рад снова видеть тебя. Приятно, когда человек возвращается к себе домой, — улыбаясь, проговорил он. — И выглядишь ты просто отлично. — Говорил он искренне, с теплой улыбкой. — Надеюсь, ты не упорхнешь от нас сразу после свадьбы?
— Прошу меня простить, преподобный, но я должна сегодня же уехать. Мы с мужем живем в Денисоне.
— Счастливый вы человек. — Преподобный слегка пожал Винсенту руку.
— Благодарю вас. Меня зовут Винсент Фаррадей. Рад познакомиться с вами.
— Добро пожаловать в Стингерс-Крик, мистер Фаррадей. Навещайте нас. А сейчас, извините, я должен поискать жениха.
Дюка он нашел на противоположной стороне церкви. Тот, чуть сгорбившись, сидел на корточках, прислонившись к церковной ограде, торопливо курил.
— Мистер Роулинз, как вы себя чувствуете в этот знаменательный для вас день?
— Спасибо, преподобный, чудесно, — ответил Дюк поднимаясь. — Только костюм немного жмет. — Он провел рукой по темно-синему бархату пиджака, заметил под бабочкой, на жабо, следы упавшего с сигареты пепла, принялся затирать их.
— Думаю, Саманта этого не заметит, — успокоил его священник, похлопав по плечу.
— Да я не волнуюсь. — Дюк усмехнулся. — На меня и смотреть-то никто не будет. Только на Саманту.
Преподобный Эллис провел Дюка через заднюю дверь церкви к алтарю. Увидев в первом ряду мать, Дюк едва заметно вздрогнул. Ванда, нервно улыбаясь, чуть приподняла руку, помахала ему пальцами. Дюк подошел к ней.
— Здравствуй, мама. Как ты узнала?
— Сестра матери Саманты сказала. Мы с ней ходим в одну и ту же церковь в Денисоне.
— Ты стала ходить в церковь? — Брови Дюка полезли вверх.
Ванда покраснела.
— Так ты живешь в Денисоне? — спросил Дюк.
— Познакомься, это мой муж Винсент. Он помог мне… ну ты знаешь в чем.
Дюк увидел мелькнувший в ее глазах страх и стыд, жалкую улыбку на покрытых мелкими морщинами горящих щеках. Его не удивляло то, что она избавилась от тяги к наркотикам, его удивляло и возмущало другое — как она могла жить, зная все свое и его прошлое? Дюка охватила злоба. Он заставил себя улыбнуться, пожал протянутую Винсентом руку.
— Рад за тебя, сынок, — проговорил тот, радушно улыбаясь.
— Спасибо, — ответил Дюк и отправился к алтарю. Он посмотрел на часы, оглядел церковь, стал на отведенное ему как жениху место.
Преподобный Эллис подошел к нему, прошептал:
— Мне только что звонил Доналд. Сказал, что на шоссе авария и он стоит в пробке. Просил передать тебе извинения, что не успеет к началу церемонии. Он придет обязательно, но чуть позже.
Дюк кивнул и начал искать глазами человека, который бы заменил Донни. Гостей в церкви было немного, и в основном со стороны Саманты. Он мог попросить только одного — Винсента. Дюк поманил его рукой.
В тот же момент грянула музыка, двойные задние двери церкви отворились, и появилась Саманта под руку со своим отцом. Она шла справа от него, ленточка с ее платья перекинулась через его запястье. Ее роскошные каштановые волосы, спереди убранные наверх и заколотые красивыми шпильками, завитые мелкими кольцами, падали на спину. Тихо развевалась тончайшая вуаль, усыпанное мелким бисером платье переливалось в пламени свечей разноцветными огоньками. Отец подвел Саманту к Дюку, сунул ее ладонь в его и чуть отошел. Губы его были плотно сжаты.
После окончания церемонии гости двинулись через дорогу, в ресторанчик, названный в 1800 году, когда прошел слух о прокладке в Стингерс-Крик железной дороги, железнодорожным. Дорогу за неполных два века так в городке и не построили, а шутливое название осталось.
Места для танцев в зале было мало, поэтому пары вынуждены были тесно прижиматься друг к другу, колыхались обтянутые тонким атласом груди, пышные бедра и животы, постукивали об пол высокие каблуки, пахло по́том пополам с духами и одеколоном. Мужчины были в основном одеты по-техасски — в клетчатые рубашки и обтягивающие джинсы. Они пили пиво вперемешку с виски и покрикивали на оркестр. Дюк стоял почти рядом со сценой, смотрел, как его жена, огненно виляя бедрами, запрокинув голову и полузакрыв глаза, танцевала с одним из гостей. Танец закончился, она подошла к Дюку, взяла его двумя руками за щеки, крепко поцеловала в губы.
— Ну как, все нормально? — спросила она улыбаясь.
— Конечно, — ответил Дюк. — Жаль только, что дядя Билл не смог прийти.
— Я тоже очень сожалею об этом, милый. Ты так много хорошего рассказывал о нем. Очень хотелось бы познакомиться.
— Мы как-нибудь с тобой к нему съездим. — Он положил ладонь на ее руку. — Знаешь, что я хочу тебе сказать? Ты — самая красивая невеста из всех, кого я видел. Обещаю быть тебе верным по гроб жизни. Я сделал много ошибок в жизни, но если кто-то для меня что-то значит, я остаюсь верным ему до конца. Знай это, Саманта, к тебе это относится прежде всего. — Последние слова Дюк произнес очень невнятно.
— Дорогой, предупреждаю — если напьешься, ко мне не подходи сегодня.
— Я никогда не напиваюсь, — улыбнулся Дюк.
— Замечательно. Лучше не пей больше, ты мне понадобишься ночью на всю катушку.
Дюк поморщился.
— Перестань, Саманта.
— Сегодня не перестану. И не наезжай на меня. Смотри, мы договорились.
— Хорошо, договорились, только не ругайся.
