Дюк перебил его:
— Приятель, я могу все, что угодно. Не забывай — твоя лягушоночка находится в моих руках, и приходится ей несладко. Ох как несладко ей приходится…
Джо растерялся.
— Постой, не кипятись. Я же сказал тебе, что выполню любую твою просьбу. — Джо заходил взад-вперед по стоянке.
— Я хотел, чтобы ты был здесь в три тридцать.
— Я приехал в три тридцать пять. Небольшая разница.
— Нет, дружок, большая. Вот почему я тебе и говорю, что ты опоздал на праздник. Не нужно было тебе останавливаться и подбирать ту девушку. — Сказав так, Дюк выключил телефон.
Джо заставил себя успокоиться. Он снова оглядел окрестности. С высоты одинокого утеса невозможно было увидеть то, что происходит вдали, в лесу. Дорога из деревни в Уотерфорд оттуда просматривается только частично, до первого поворота. Джо нахмурился. Со стоянки того места, где он остановился и посадил женщину, тоже не видно. Единственно, что Роулинз мог заметить, так это огни его машины, да и то на пути к бару Данаэра. Но как он мог разглядеть в ней пассажира? Разве что Дюк и не собирался привозить сюда Анну, а наблюдал за ним откуда-то со стороны. Но с какой? Джо вскочил в кабину, погнал джип в сторону Уотерфорда, останавливаясь через равные промежутки и осматриваясь по сторонам.
Везде, где лес подступал к дороге, Джо пробегал по его краю в надежде обнаружить следы пребывания Дюка. Или Анны. Ему не хотелось думать, что все это время она находилась в нескольких метрах от него. Но никаких следов нигде не было. Он повернул к Шор-Року, медленно поехал по аллее. Остановив машину рядом с крыльцом дома, стал звонить в полицейский участок.
— Фрэнк, это ты? Говорит Джо. Ну как там та молодая женщина? Отправили вы ее в больницу?
Молчание.
— Фрэнк, ты меня слышишь?
— Какая женщина?
— Которую я высадил возле бара Данаэра. С резаной раной на руке. Я подобрал ее на дороге, ей нужна была помощь. Слушай, Фрэнк, боюсь, она просто не добралась до тебя… потеряла сознание…
— Джо, понятия не имею, о чем ты говоришь. Я здесь уже с утра торчу. Никакие женщины сюда не заходили, и никто возле бара Данаэра сознания не терял. Мне бы об этом сразу сказали. Ты сам-то как себя чувствуешь, Джо?
Возникший перед глазами Джо образ женщины, истекающей кровью на дороге, сразу потускнел. Вместо него появился образ Фрэнка, сидящего за столом и с недоумением взирающего на телефон. И тут его осенило.
— Извини за беспокойство, Фрэнк. Пока.
Джо бросился в свой кабинет, схватил с полки книгу о канюках, начал лихорадочно искать нужную страницу, нашел, принялся читать вслух: «охотятся стаями… чаще вдвоем… наблюдают за жертвой с высоты… один — заманивает, второй атакует». Джо захлопнул книгу, схватил телефон, снова набрал номер Фрэнка.
— Фрэнк, извини за прошлый звонок. Все в голове перемешалось. Кстати, хотел тебя спросить о пропавшей девушке из Типперери. Очень полная. Ее портрет висит у тебя на доске.
— Да, есть такая. Ее зовут Шиван Фаллон, — ответил Фрэнк.
— Да-да, я помню. Не можешь сказать, у нее какие-нибудь особые приметы есть?
— Есть. — Фрэнк вздохнул. — Так, что там у нее… Вот, большая родинка на левом плече. Три золотых серьги-колечка в одном ухе, пирсинг на пупке.
Голова у Джо закружилась, по спине потек пот. Первой его реакцией была злость, потом — ярость.
Он с трудом сдержал ее приступ, невероятным усилием воли заставив себя говорить спокойно. Задал еще пару незначащих вопросов, поблагодарил Фрэнка и повесил трубку.
Фрэнк повернулся к Ричи:
— Странный звонок. — Он пожал плечами.
— А кто это? — спросил Ричи.
— Джо Лаккези. Ума не приложу, зачем ему понадобились особые приметы этой толстухи из Типперери, Шиван Фаллон. — Он ткнул пальцем в доску объявлений, нахмурился. — Может, ты что-то здесь понимаешь?
Шон, идя из школы на обед, надеялся, что застанет мать в своей комнате, но ошибся. В доме было пустынно и тихо. Он вернулся на кухню, сел за стол. Есть не хотелось. В школу он решил не ходить, дождаться матери. В прихожей раздался звонок. Шон вскинул голову, но не двинулся с места. Отец запретил ему открывать дверь. Снова позвонили, затем кто-то начал сильно барабанить в дверь. Послышался голос с сильным дублинским акцентом:
— Миссис Лаккези! Миссис Лаккези!
Поморщившись, он поднялся и направился к двери, на ходу раздумывая, открывать или нет. Он взглянул в окно и невольно улыбнулся. На пороге стоял невысокий пожилой мужчина с какой-то квитанцией в руках. Шону он показался совершенно безобидным. Он приоткрыл дверь.
— Здрасте! — громко произнес мужчина. — Я курьер, привез вам шарики.
— Какие шарики? — Шон недоуменно оглядел его.
— Да как это какие? — Он рассмеялся. — Сынок, вот какие. Гляди сюда. — Он ткнул в квитанцию. — Воздушные шарики, которые заказала миссис Лаккези.
Шон вспомнил.
— Ах да, на день рождения отца.
— Наверное, не знаю. Ты, во всяком случае, на сорок лет не выглядишь. Советую тебе, когда будешь дарить отцу наши шарики, надеть другую физиономию, повеселее. — Посыльный улыбнулся и подмигнул Шону.
«Как же все-таки странно, — подумал Шон. — Какие бы страшные неприятности у кого-то ни случались, для других жизнь продолжается и все идет своим чередом».
— А… мне нужно вам что-нибудь платить? — спросил он, возвращаясь к реальности.
— Сынок, мне грустно оттого, что я вижу в твоих глазах тревогу. — Посыльный состроил фальшиво-скорбную физиономию, но тут же снова заулыбался: — Нет, нет и нет. Твоя мама за все уже заплатила.
— А она здесь? С вами? — Шон заволновался, вытянул шею, стараясь заглянуть за дверь, потом начал осматривать аллею перед домом.
— Нет, конечно. С чего бы она должна быть здесь? — Посыльный пожал плечами. — Оплата была произведена по кредитной карточке.
— Сегодня? — торопливо спросил Шон.
— На прошлой неделе.
— Понятно, — упавшим голосом произнес Шон.
— Ну что ж, поздравь от меня своего отца с днем рождения. Кстати, куда шарики-то отнести?
Шон оглядел деревья перед домом, словно ожидая увидеть среди них ответ.
— Да вон туда отнесите, к маяку. — Он ткнул рукой в сторону башни.
— Э нет, сынок. Туда ты их отнесешь сам. Их тут не так много. — Он пошел к своему микроавтобусу, начал вытаскивать оттуда надутые гелием разноцветные шарики с цифрой 40 в сердечке. К каждой пятерке шариков был привязан груз, небольшой мешок из парусины, набитый песком.
— Спасибо, — грустно сказал Шон.
— Пока, сынок. Не вешай носа! — крикнул ему посыльный, вскочил в кабину и уехал.
