стороне важность фильма как артефакта, – произнес он. – Что, по-твоему, произошло? Неужели опять вмешались Вроб Барни и его магическая чековая книжка?
– У нас нет никаких доказательств, – заметила Сафи.
– Нет, – согласилась я. – Но, по-моему, этого не стоит исключать.
– Не стоит, – со вздохом кивнула Сафи.
– Скажем так, это отправная точка нашего расследования, – заявил Саймон. – У нас есть неопровержимые доказательства того, что этот козел уже пытался помешать твоей работе. Мы можем позвонить Кореа и рассказать о том, что он за тобой следил. О том, что он, скорее всего, имеет отношение к пожару в Национальном киноархиве. Что касается проникновения в нашу квартиру, это уже не предположение, а неопровержимый факт. Направим государственную машину на Вроба и посмотрим, что из этого выйдет. Пусть полиция наконец займется тем, чем должна заниматься, – обеспечит нашу безопасность. – Саймон открыл бумажник, вытащил визитку и помахал ею перед моим носом, словно фокусник, демонстрирующий хитрый трюк. – Кореа оставила нам свои контакты. По-моему, настало время ими воспользоваться.
Я посмотрела на Сафи, но освещение в кафе было таким тусклым, что мои слабые глаза не могли различить выражение ее лица. Мне самой предложение Саймона представлялось вполне разумным, о чем я и сообщила вслух. Саймон начал рыться в сумке в поисках телефона, но тут зазвонил телефон Сафи, лежавший на столе. Сафи схватила его.
– Да? – ответила она. – Привет, Сорайя. Что? Нет, не было возможности. Мы были… – Последовала долгая пауза. Когда Сафи заговорила вновь, голос ее звучал мрачно. – Я сейчас в кафе, с мисс Кернс и ее мужем. Могу я переключить тебя на громкую связь? Хорошо, говори.
– Привет, Луиз, – услышала я низкий, звучный голос Сорайи. – Здравствуйте, мистер Луиз.
– Саймон, с вашего позволения.
– Хорошо, Саймон. Простите, что прерываю вашу беседу в кафе, но я еще вчера послала на почту Сафи сообщение, которое, как я догадываюсь, она до сих пор не успела прочитать. Мне оно пришло по старой рассылке, из тех, что мы с Максом… в общем, существует пропасть рассылочных списков, из которых я не удосужилась выписаться. Я подумала, вам обеим надо быть в курсе, учитывая, что вы работаете над проектом, который связан именно с этим…
Саймон нетерпеливо округлил глаза.
– Было бы чрезвычайно любезно с вашей стороны просто сказать нам, о чем говорится в этом чертовом сообщении и… – Он осекся, когда Сафи, успевшая войти в почту и прочесть послание Сорайи, выругалась на каком-то непонятном языке, вероятно по-курдски. Сначала она протянула телефон мне, потом передумала и отдала Саймону.
– Прочтите вслух.
Саймон прищурился, глядя на экран.
– Студия «Урсулайн», 15 ноября, 20.00, мировая премьера, – прочел он. – Станьте первыми зрителями, которые увидят утраченный фрагмент истории канадского кино, – он запнулся в недоумении. – «Безымянные 14», фильм, в котором режиссер Вроб Барни, используя уникальные технологии, воссоздает неизвестное творение первой канадской женщины-кинорежиссера, Айрис Данлопп Уиткомб.
– Не верю! – взревел Саймон, швырнул телефон Сафи и запустил руки в волосы. – Ублюдок, паршивый ублюдок!
– Так это действительно сюрприз, – прокомментировал голос Сорайи.
– Мягко говоря. – Я постучала пальцем по передним зубам, устремив взгляд в пустоту. – Узнаю старину Вроба. Можно не сомневаться, он выдаст фильмы миссис Уиткомб за свои собственные. И десять против одного, он использует пленку Сидло, а не только находку Яна, которую ему удалось оцифровать. – Я попыталась рассмеяться, но издала лишь что-то вроде зубовного скрежета. – Вопиющее неуважение к чужому труду. Не думаю, что Госпожа Полудня одобрит это.
– Какая еще госпожа? – донеслось из телефона.
Сафи поспешно схватила телефон.
– Прости, Сорайя, но нам нужно спешить, – сказала она, тяжело переводя дыхание. – Мы очень, очень тебе признательны. Пока. – Она нажала отбой, не дав Сорайе попрощаться. – Луиз, этот показ начнется меньше чем через полчаса. Соберется уйма народу, и никто не будет знать, что к чему. Мы должны это остановить.
– Мы, – повторила я. – То есть вы и я. Почти слепой человек.
– В данном случае слепота может оказаться преимуществом.
– Нет! – Саймон ударил ладонью по столу, заставив вздрогнуть тех, кто сидел неподалеку. – Послушайте, если вы обе уверены, что это необходимо, мы пойдем все вместе. Но как бы ни повернулись события, Луиз, – он подался вперед и сжал мою руку, – как бы ни повернулись события, ты должна обещать, что не будешь лезть на рожон и предоставишь возможность действовать мне. Тебе нельзя рисковать. Понятно?
Впервые чья-то вспышка гнева не стала искрой, воспламенившей мой собственный гнев. Ужас, овладевший мною, был настолько сильнее всех страхов, которые я испытывала прежде, что, как это ни странно, не замутил, но прояснил сознание.
– Саймон, дорогой, я понимаю абсолютно все. Я понимаю даже, что ты ошибаешься. Ты до сих пор не представляешь, с чем нам придется столкнуться.
– А ты представляешь?
– Думаю, да. Слишком многое произошло на моих глазах. Кое-что из этого – и на твоих глазах тоже.
– Да, на моих глазах с тобой произошло слишком много скверных событий, и я не хочу, чтобы это повторилось. Хватит, Лу. Хватит. – Он выпустил мою руку, встал, набросил на плечо ремень сумки. – Сейчас расплачусь, возьмем такси и поедем туда… В эту долбаную студию «Урсулайн». Ты подождешь на улице, а мы с Сафи поднимемся и сорвем мировую премьеру к чертям собачьим! – он повернулся к Сафи. – Как вы думаете, может, стоит позвонить детективу Кореа и рассказать ей, что случилось?
Сафи кивнула, и Саймон, роясь в карманах в поисках бумажника, направился к барной стойке. Мы с Сафи переглянулись – выражение ее лица оставалось для меня тайной, – после чего я встала и принялась надевать пальто.
– Вы в деле? – спросила я. – Отвечайте быстро, да или нет.
– Конечно, в деле, Луиз. А вот вам придется просто подождать.
– Да, конечно. Подождать, пока Госпожа Полудня сожрет моего мужа и выплюнет его косточки. Ладно, хватит разговоров. Правда состоит в том, что если Кларку суждено потерять одного из родителей, лучше, если это буду я. – произнеся эти слова вслух, я ощутила, как грудь мою пронзила призрачная игла. Сафи попыталась возразить, но я бесцеремонно перебила ее: – Умоляю, молчите. Возможно, я не такая ужасная жена и мать, как представляется мне самой, и меня в любом случае не устраивает сценарий, в котором Саймон погибает, чтобы вытащить меня из этого дерьма. Платить подобную цену я категорически не согласна. Так что прошу вас, помогите. – Я протянула дрожащую руку. – Прошу тебя, Сафи.
Сафи испустила долгий тяжелый вздох.
– По законам фильма ужасов благополучный конец для нас обеих вряд ли возможен, – произнесла она наконец. – Но мой дед всегда говорил: нужно бороться со злом при любых обстоятельствах,
