через 15 лет, в 1998 году, Гленн в возрасте 77 лет вернулся в космос. Пройдя медкомиссию как более молодые астронавты, он полетел на космическом челноке Discovery в стремлении, помимо прочих исследовательских проектов, определить воздействие космоса на возраст. На протяжении почти 10 суток он и шестеро его коллег проделали по орбите Земли путешествие длиной около 5 800 000 км. «Я понял, как скучал по космосу все эти годы»[708], – сказал он. Он и сегодня остается старейшим человеком, когда-либо летавшим в космос.
Из всей команды Mercury 7 Гленн ушел из жизни последним. Бег трусцой и одержимость поддержанием физической формы, которые впечатляли и иногда раздражали его коллег-астронавтов, он не оставил и в дальнейшей жизни. В 90 он все еще сохранял лицензию пилота. Гленн умер 8 декабря 2016 года в возрасте 95 лет. Его статус американского идола был столь устойчив, что президент Барак Обама, узнав о кончине астронавта, приказал приспустить по всей стране флаги.
Хэм не удостоился подобных почестей. После полета в январе 1961 года следующие два года шимпанзе прожил под наблюдением все в той же лаборатории на базе Холломан. Позже он начал тренировки для второго космического полета, но был дисквалифицирован из-за очевидного отсутствия энтузиазма, в 1963 году его передали в Национальный зоопарк в Вашингтоне. Слава бежала впереди него: он появился в качестве «гостя» в нескольких телешоу и даже сыграл самого себя в фильме про каскадера Эвела Нивела, однако с большим трудом приспосабливался к жизни в зоопарке. В 1980 году ВВС США отправили Хэма, который к тому времени сильно растолстел, в другой зоопарк в Северной Каролине, где он и умер в январе 1983 года в сравнительно молодом возрасте – 26 лет. План сделать из него чучело и выставить в Смитсоновском институте был отвергнут из-за негативной реакции публики. Скелет Хэма хранится в Национальном музее здоровья и медицины в Мэриленде, тогда как прочие останки захоронены в Международном зале славы космонавтики в Аламогордо (штат Нью-Мексико). На мемориальной табличке значится, что он «Первый в мире астрошимп»[709], который «доказал, что человечество способно жить и работать в космосе».
В отличие от Хэма, советские собаки Белка и Стрелка, облетевшие вокруг Земли 18 раз в августе 1960 года, после смерти были превращены в чучела и до сих пор выставлены в стеклянных боксах возле входа в Музей космонавтики в Москве. Та же судьба ждала и Чернушку – первую собаку, участвовавшую в генеральной репетиции перед полетом Гагарина в марте 1961 года: она находится в Институте авиационной и космической медицины в Москве, где ее когда-то тренировали. Вторая собака, Звездочка, была подарена какому-то зоопарку, и ее последующая судьба неизвестна. Судя по всему, она либо убежала, либо была украдена кем-то, кто знал ее историю как пионера космонавтики. Спутник их обеих, манекен Иван Иванович, был выставлен на аукцион Sotheby's в Нью-Йорке в 1993 году и продан американскому бизнесмену Россу Перо за $189 500. Перо передал Ивана вместе с множеством других памятных вещей, связанных с советским космосом, Смитсоновскому авиационно-космическому музею в Вашингтоне, где его жутковатое человекоподобное лицо с ненормально длинными ресницами и сегодня смущает посетителей. Наряду со смитсоновским экземпляром существует и другой Иван: одетый в скафандр, он сидит пристегнутый в кресле космонавта в Музее космодрома Байконур. Табличка рядом гласит, что именно этот Иван летал 25 марта 1961 года и что его подарил музею сам Королев. Как это часто случается с начальным этапом советской космической программы, истину трудно установить даже сегодня, спустя 60 лет. Остается только надеяться, что Россу Перо достался тот самый Иван.
Вершиной карьеры Вернера фон Брауна стала посадка Apollo 11 на Луну в 1969 году. Ракета Saturn V, которую он вместе со своей командой сконструировал и построил в Центре космических полетов Маршалла в Хантсвилле, отработала великолепно – в отличие от ее советского аналога, чуть менее крупной ракеты Н-1. Все четыре ее испытательных пуска закончились неудачей, разрушив всякие надежды Советов доставить на Луну русского. Сегодня в разных местах выставлено три ракеты Saturn V с оригинальными частями[710]. Ракета настолько громадна, что во всех трех случаях она находится в лежачем положении, но тем не менее продолжает внушать благоговейный трепет. Ее создателю повезло меньше. Сразу после завершения лунной программы Apollo интерес общества к космосу упал, а с ним рухнула и великая мечта фон Брауна отправить людей на Марс. В 1972 году он покинул NASA, чтобы работать в коммерческом секторе, но к тому моменту его догнало прошлое. Проведенный в Германии судебный процесс по военным преступлениям[711] поставил под сомнение утверждения о том, что фон Браун не знал о концлагере «Дора», узники которого использовались на сборке его ракет V-2 и работали в ужасающих условиях. Предложение дать фон Брауну Президентскую медаль Свободы было отвергнуто в 1976 году из-за его нацистского прошлого. «Он продолжает оказывать США услуги, но, откровенно говоря, уже получил то, что заслуживает»[712], – написал тогда один из советников президента Джеральда Форда. В 1977 году он умер от рака незадолго до того, как информация о худших его прегрешениях[713] – членстве в СС и использовании рабского труда – была наконец опубликована. Его сотрудничество с Гитлером – сделка, достойная доктора Фауста, – принесло ему славу, восхищение и успех. Без него и немецких инженеров космическая программа США, несомненно, выглядела бы совершенно иначе, но прошлое оставило пятно на его репутации. В конечном итоге странно, что именем человека, чьи ракеты V-2 когда-то дождем падали на Лондон и Антверпен, назвали кратер на Луне[714].
Великий соперник фон Брауна Сергей Королев умер на 11 лет раньше него, в 1966 году. В последние годы жизнь к нему тоже была не особенно ласкова. После сенсационного успеха Гагарина от него требовали все новых космических достижений, которыми можно было бы удивить мир, сначала Хрущев, а после 1964 года Брежнев. В результате вместо скоординированной программы, целью которой был бы спор с американцами в лунной гонке, появился ряд не связанных друг с другом, хотя и интересных, достижений: первая женщина в космосе, первый трехместный космический корабль, первый выход в открытый космос. Некоторые из них были связаны с огромным риском. Трехместный корабль, получивший название «Восход», представлял собой, по существу, тот же «Восток», на котором летал Гагарин, но с тремя креслами. Там было так тесно, что космонавты не могли даже находиться в нем в скафандрах.
Дела шли все хуже и хуже. За весь 1965 год был запущен лишь один «Восход», на этот раз двухместный[715], тогда как NASA успешно вывело на орбиту пять двухместных Gemini. Королев, угнетенный смертью нескольких лучших и вернейших коллег, атакуемый и подсиживаемый давними врагами, такими как Глушко, измученный и все более страдающий от проблем с сердцем, превратился к тому времени в собственную тень и «выглядел так, будто он сразу постарел лет на 10»[716], по словам ведущего дневник Каманина. «Я все время в каком-то состоянии утомления и напряжения, – писал Королев жене Нине в 1965 году, – [но] мне нельзя и виду показать, что я волнуюсь. И я держусь изо всех сил»[717].
Но давление продолжалось. В декабре 1965 года Брежнев потребовал, чтобы к XXIII съезду КПСС, в марте 1966 года, Королев запустил два «Восхода», что было почти невозможно по срокам. В том же декабре у Королева диагностировали полип в кишечнике, и на начало года была назначена рутинная операция по его удалению. Утром, уходя в больницу, Королев, по словам его дочери Наталии, был «сильно расстроен» тем, что не мог найти две свои счастливые копеечные монетки. Операцию провел в пятницу 14 января министр здравоохранения Борис Петровский[718]. В ходе операции возникли сложности. Как только Петровский попытался удалить полип, у Королева началось сильное кровотечение. Несколько попыток дать пациенту более глубокую анестезию и остановить кровотечение ни к чему не привели. Челюсть Королева, сломанная в 1938 года в НКВД, не позволила трем анестезиологам провести интубацию. Затем Петровский обнаружил злокачественную опухоль размером вдвое больше мужского кулака на стенке прямой кишки Королева. Операция, которая предполагалась короткой, продолжалась больше восьми часов, поскольку Петровский попытался удалить опухоль; Нина все это время ждала в соседней комнате. В конце
