Рафаэль лишь сдерживал меня, но в любой момент мог из обороны перейти в атаку. – Теперь я не только твой господин, но и хозяин. Теперь ты – мое отродье.
После этих слов я будто обмякла в его руках. Горло свело от непролитых слез.
– Я могу приказать тебе слушаться меня, внушить любое чувство, но не стану, – он отнял руку от моего горла, и я пошатнулась. – Я хочу, чтобы ты сохраняла волю всегда, если это касается меня.
«Если это касается меня».
А как же остальные случаи?
– Рыцари рассвета тебя покарают. Ты обратил меня против закона. Тебя ждет казнь.
От раскатистого смеха Рафаэля стало жутко.
– Рыцари рассвета умрут, если попытаются хотя бы приблизиться к моему замку.
Я посмотрела в его глаза и в черноте зрачка, в самой глубине души Рафаэля или ее жалких остатков рассмотрела густую темноту. Показалось, будто кто-то изнутри коснулся моего сердца ледяной рукой, и я отшатнулась.
– Во мне – сила древнего бога, – хвастливо расправил плечи Рафаэль. – Не какой-то жалкий осколок, которым владела ты. Я полностью контролирую всю мощь Воя Ночи.
– А он скоро будет контролировать тебя, – безрадостно ухмыльнулась я. Ужасно, но этот исход очевиден. – Ты не сможешь жить вечно, а голос внутри – я знаю, ты слышишь его, – рано или поздно изведет.
– Уверен, я смогу его заткнуть, – Рафаэль улыбнулся, но кончики его губ дрожали. – Сейчас я – мощь и власть.
Он сжал кулак, и темнота заклубилась в углах комнаты, поползла по стенам. Тонкие лианы мрака становились все длиннее, оплетали все больше стен и забирались на потолок.
– Остальное – проблемы будущего меня.
Он с наслаждением наблюдал, с каким ужасом я смотрю на ожившие тени. Ждал благоговения и сцеживал его из моего страха.
– Ты моя, Тиа. Еще как минимум на девять с половиной лет моя.
Я слышала насмешку в его голосе. Ну конечно. Теперь даже истекший договор о выкупе не спасет меня от Рафаэля.
– Зачем я тебе? Зачем ты сделал это со мной?! – продолжала вопрошать я и мысленно, и вслух.
Я больше не могла сдержать злых слез. Они ручьями текли по щекам, но я не опущусь до жалкого хныканья. Я не стала размазывать слезы по лицу. Сквозь соленую влагу смотрела на Рафаэля и ждала, когда он перестанет улыбаться.
– Ты задаешь глупые вопросы. Сама ведь знаешь ответ.
– Ничего я не знаю, кроме того, что ты эгоист и придурок! – выплюнула я и отмахнулась от его протянутой руки.
Он убил меня, чтобы избавиться от возможного сильного противника. Кто знает, чему бы я могла со временем научиться, если бы сохранила силы Яснары? Но зачем было возвращать меня к жизни?
И ведь Рафаэль сделал это намеренно, заранее подготовив меня. Теперь-то я понимала, что те поцелуи со вкусом крови были вовсе не случайностью. Уже тогда Рафаэль знал, что на балу свернет мне шею.
Я кинулась к двери, но Рафаэль поймал меня за талию и потянул к себе. Я была в таком бешенстве от того, что он посмел касаться меня после всего, что натворил, что без раздумий влепила ему пощечину.
Он тут же убрал от меня руки и состроил такую оскорбленную мину, что я едва не рассмеялась. Он убил меня, а мне его и пальцем тронуть нельзя?
– Ты не выйдешь за эту дверь, пока не извинишься за свое поведение, – с натянутым равнодушием сказал Рафаэль. – Искренне.
– Только после тебя.
– Мне не о чем сожалеть.
– Как и мне.
Наши взгляды упрямо столкнулись. Это ощущалось как поединок на мечах, когда ни один из противников не хочет сдаваться. Только вот исход этого сражения был заранее известен.
– Я запрещу навещать тебя всем, кто попытается это сделать. Не смотри так удивленно. Я никого не тронул и не выгонял из Розы Гаратиса. Все твои драгоценные «друзья», которые тайно тебя ненавидят, здесь. Тот ржавый жрец-навозник и худощавая девчонка с красками – тоже. Они уже пытались прийти сюда, но я не позволил. И не позволю, пока ты не признаешь, что нуждаешься во мне.
– Нуждаюсь? Да я ненавижу тебя! – в сердцах выкрикнула я.
Руки чесались схватить со столика что-нибудь и посильнее швырнуть в Рафаэля, но я сдержалась. Если разгромлю комнату, то сама же буду страдать. Эта спальня станет моей тюрьмой, можно не сомневаться.
– Ненавидишь? Нет, – рассмеялся он, – ты не можешь жить без меня, рогатая.
– Могу, – выплюнула, глядя в ненавистные глаза. – Могу и буду! Я убью тебя, Рафаэль! Клянусь! Даже ценой собственной жизни убью!
«Как только пойму, как сделать это так, чтобы не вызволить Воя Ночи окончательно», – мысленно добавила я, но гордо вздернутый нос не опустила.
С наслаждением я смотрела, как самоуверенность Рафаэля тает на глазах. Он думал, что сила даст ему то, что он всегда желал, – не только власть, но и обожание. Поклонение.
Как приятно наблюдать за тем, как рушатся надежды Рафаэля вслед за моей жизнью.
– Ты и шага не сделаешь за порог, пока не передумаешь, – тоном, не терпящим возражений, заявил он и сцепил руки в замок за спиной. Такая поза придавала ему мнимого величия, но я не видела в Рафаэле сильного повелителя. Только запуганное, истерзанное отродье, которое дорвалось до свободы и обезумело от нее. – Тебе будут приносить еду и кровь. Любую, какую скажешь, – человеческую или животную. Купальная, спальня в твоем распоряжении. Я буду приходить раз в несколько дней, чтобы проверить, осознала ли ты свои ошибки. Больше никто не посмеет с тобой даже заговорить.
Меня трясло от гнева и обиды. Я даже прокручивала в мыслях сценарии, в которых разбивала зеркало и с осколком нападала на Рафаэля. Но и в моих фантазиях я терпела поражение.
Нельзя недооценивать чудовище, которым Рафаэль стал.
– Думаешь, дверь сдержит меня? Я сбегу, Рафаэль, лишь бы быть подальше от тебя.
– Да, конечно, – отмахнулся он, направившись к двери. – Балуйся, дорогая.
– А потом я вернусь, чтобы убить тебя. Клянусь, Рафаэль, так и будет.
Я шла следом, чтобы наглядно продемонстрировать – даже его присутствие не остановит меня. Я выскочу за дверь и попытаюсь сбежать прямо сейчас.
Но Рафаэль резко развернулся, схватил меня за подбородок. Его глаза сверкнули красным, как никогда прежде. Мой мозг превратился в воск, и следующие слова Рафаэля – моего господина, хозяина и повелителя – отпечатались в сознании клеймом.
– Ты и шага за эту дверь не сделаешь, пока я не позволю.
Он ушел, демонстративно оставив дверь распахнутой настежь. Но как я ни пыталась, пересечь порог не получалось. Тело
