в избавлении королевской армии от разгрома при Седжмуре, была бы оплачена еще блистательнее, не будь король таким ханжой. Несмотря на личное настояние государя, Черчилль остался верен протестантизму; но он слишком хорошо знал Якова II, чтобы рассчитывать на его дальнейшее расположение.
К счастью для себя, он нашел новую основу для своего возвышения в растущем влиянии своей жены на вторую дочь короля Анну, так как в момент революции переход Анны на сторону протестантизма представлял величайшую важность. Не питая к своему прежнему покровителю никакой благодарности, Черчилль вступил в переписку с принцем Оранским, обещал поддержку Анны попытке Вильгельма III и, когда войско короля выступило против мятежников, покинул его ряды. Его измена оказалась роковой для дела короля; но, как ни велика была оказанная им тут услуга, она была превзойдена второй. Убеждения его жены побудили Анну покинуть отца и удалиться в лагерь Дэнби. Как ни бессовестны были поступки Черчилля, оказанные им Вильгельму III услуги были слишком значительными, чтобы их можно было оставить без награды. Вильгельм III пожаловал его в графы Мальборо и поставил во главе войска, ведшего войну в Ирландии. Там его быстрые успехи обратили на него внимание Вильгельма III, и он получил командование над войском во Фландрии. Сознавая свое влияние на Анну, Мальборо от измены Якову II перешел к интригам против Вильгельма III. Несмотря на свое сильное корыстолюбие, он женился на красивой бесприданнице при дворе Карла II Саре Дженнингс, в которой вспыльчивый и злой характер странным образом сочетался со способностью внушать и сохранять любовь. Привязанность к ней Черчилля проходит золотой нитью по темной ткани его карьеры. Среди своих походов и даже с самого поля битвы он пишет жене одинаково страстные и нежные послания. Ни опасность, ни ненависть не могли подействовать на его настроение, а при мысли о холодности жены или при взрыве ее вспыльчивости он впадал в почти женское уныние. Он никогда не расставался с ней без горечи. «Я долгое время смотрел в подзорную трубу на скалы, надеясь еще раз увидеть тебя», — писал он ей однажды, отправившись в поход.
Неудивительно, что женщина, внушившая Мальборо подобную любовь, подчинила себе слабую и нежную натуру принцессы Анны. Обе подруги отказались от сословных различий и называли друг друга «госпожа Фримен» и «госпожа Морли». В своих интригах против Вильгельма III честолюбивый граф рассчитывал на власть жены над ее подругой. Поддерживая тори в их противодействии войне и доводя до бешенства ненависть англичан к иностранцам, он рассчитывал свергнуть короля с престола и возвести на него Анну. Разоблачение его замыслов вызвало у короля взрыв необычного гнева. «Если бы я и лорд Мальборо были частными людьми, — воскликнул Вильгельм III, — спор между нами решил бы меч». При данных условиях он мог только отнять у графа его должности и командование и удалить его жену из Сент-Джеймского дворца. Анна последовала за своей любимицей, и двор принцессы стал центром торийской оппозиции. В то же время Мальборо вступил в переписку с Яковом II, и его измена была настолько очевидной, что перед вторжением французов в 1692 году он был одним из первых подозрительных лиц, отправленных в Тауэр.
Смерть Марии II, заставила Вильгельма III вернуть Анну, ставшую теперь его наследницей, а с Анной вернулись ко двору и Мальборо. Король не мог возвратить графу свое доверие, но по мере приближения к смерти он начал считать его единственным человеком, который, при его блестящих талантах и несмотря на его низкие измены, был способен управлять Англией и руководить вместо него Великой коалицией. Поэтому он воспользовался Мальборо для заключения союзного договора с императором и поста вил его во главе войска во Фландрии. Но едва граф принял команду, как падение с лошади в мае 1702 года оказалось роковым для расшатанного организма короля. «Было время, когда я был бы рад избавиться от своих страданий, прошептал он, умирая, Портлэнду, — но теперь, признаться, я смотрю на дело иначе и хотел бы пожить еще немножко». Однако он сознавал, что его желание неосуществимо, и рекомендовал Анне Мальборо как человека, наиболее пригодного для руководства ее войсками и советниками. Но рвение Анны не нуждалось в поощрении. Через три дня после своего вступления на престол она назначила графа главнокомандующим войсками в Англии и за границей и вверила ему полное руководство войной. Его влияние на внутренние дела было обеспечено назначением торийского министерства с лордом Годольфином, близким другом Мальборо, во главе. Привязанность королевы к его жене обеспечила ему поддержку короны именно в то время, когда личная популярность Анны усилила влияние короны на народ. На время борьба партий в Англии прекратилась. Теперь, когда войну вел торийский генерал от имени торийской королевы, все тори, кроме крайних, выступали за войну; в то же время даже самые крайние виги готовы были поддерживать торийского генерала, который вел их войну. Но за границей смерть Вильгельма III потрясла Коалицию до основания; даже Голландия, опасаясь, что Англия покинет ее в предстоящей борьбе, стала колебаться.
Решительность Мальборо скоро устранила это недоверие. Он убедил Анну высказать с трона свое намерение энергично продолжать политику своего предшественника. Он побудил парламент одобрить принятие энергичных мер для продолжения войны. Новый генерал поспешил в Гаагу, принял начальство как над голландскими, так и над английскими войсками, привлек к союзу германские державы с такими ловкостью и искусством, которым мог позавидовать сам Вильгельм III. Никогда величие не встречало такого быстрого признания, как в случае с Мальборо. За несколько месяцев все признали его руководителем Великой коалиции; его советам беспрекословно подчинялись государи, своей завистью истощавшие терпение Вильгельма III. По своему характеру Мальборо особенно годился в главы крупного союза. Подобно Вильгельму III, он мало был обязан своим влиянием прежнему воспитанию. Его небрежное образование проявлялось до конца в нелюбви к письму. «Всего неприятнее для меня писать», — говорил он своей жене. Действительно, для него было гораздо труднее составить депешу, чем план кампании. Но природа одарила его достоинствами, которые у других людей происходят от воспитания. Он обладал громадной трудоспособностью. В течение ближайших десяти лет ему принадлежало общее руководство войной во Фландрии и Испании. Он вел все переговоры с союзными дворами и следил за переменами английской политики. Он то переплывал Ла-Манш, чтобы побудить королеву Анну к перемене кабинета, то спешил в Берлин и добивался от Бранденбургского курфюрста нужного количества войск. В одно и то же время он мирил императора с протестантами Венгрии, побуждал к восстанию кальвинистов в Севеннах, устраивал дела Португалии, заботился
