размышляя о том, что ей придется сделать, чтобы реализовать такое мероприятие на высшем уровне. Конечно, ей будет чем заняться в ближайшие несколько дней. На подготовку к балу могут уйти месяцы.
В глубине души она уже давно с нетерпением ждала возможности устроить бал в собственном доме, с людьми, которые были ей по-настоящему дороги. Да, там будут знатные люди из лондонского высшего общества, но она обязательно включит туда и всевозможных политиков, видных деятелей и художников. И таких людей, как Кайден, – нуворишей, жаждущих пообщаться с аристократией.
Таким образом она покажет мужу, что, хотя их сделка больше не имеет значения, девушка по-прежнему будет делать все возможное, чтобы помочь ему. Не потому, что это ее долг, а потому, что она действительно хочет, чтобы он осуществил свою мечту. Только он, будучи убежденным идеалистом, мог донести странные технологии Брукса Эдевайна до всех социальных слоев.
Она повернулась, почувствовав нежную ласку. Голубые глаза Кайдена блуждали по всему ее телу, пока одна рука двигалась вверх от лодыжки к колену.
– Обдумываешь мое предложение?
– Да, – застенчиво ответила она.
– Которое из двух? – Не отвечая, Хоуп покраснела. – Ясно. Может, продолжишь обдумывать его под струей воды?
Хоуп кивнула, еще сильнее покраснев, и позволила Кайдену взять ее на руки и отнести в ванную. Он нежно поцеловал ее, поставив на ноги. Пока он умелой рукой регулировал температуру и напор воды, Хоуп созерцала мускулистую спину мужа, все мощные линии, которыми было очерчено его тело.
Между простынями пальцами она рисовала его всю ночь. Теперь оставалось только сделать это на бумаге. Покалывание, поднявшееся от ее ног к сердцу, уже создавало в ее голове прекрасный образ.
* * *
– Танцы! – Эвелин вскочила с дивана и начала вышагивать по комнате. – Нам нужно придумать тему. Мы можем использовать летние мотивы… или осенние, чтобы всех удивить! Зеленый шелк и красные цветы… нет, фу, только не красные цветы! Подожди, мы можем превратить это в шараду – я обожаю костюмные вечеринки! Или, что еще лучше, в бал-маскарад!
– Ив, мы здесь, чтобы помочь Хоуп, а не довести ее до головокружения.
– А кто сказал, что у нее от меня кружится голова? Большие события так и организовываются! Как в компании моего кузена: советники приносят целый дождь идей!
– Тогда возьми зонтик, – шепнула Алиса Хоуп, – кажется, нас ждет настоящий ливень.
Та лишь издала короткий смешок.
Она изо всех сил старалась не стучать ногой по полу. Она не нервничала по поводу бала; данная перспектива ее больше не волновала. Она знала, что с двумя подругами на ее стороне все пройдет замечательно. В конце концов она найдет баланс между безграничной энергией Эвелин и сдержанной элегантностью Алисы, что сделает прием незабываемым.
А волновала ее посылка, которую она получила прошлым утром от Брукса и которая сейчас лежала на ее французском столике.
Переведя дыхание, она встала и подошла к нему, опираясь на трость. Алиса была занята тем, что просила Эвелин говорить медленнее, поэтому никто из них не заметил, как Хоуп вернулась на свое место с коробкой в руках. Ей пришлось прочистить горло и попросить подруг помолчать, подзывая их сесть ближе к ней.
– У меня есть для вас подарок. – Обе удивленно подняли брови. – Эскиз я разработала сама, а воплотил его в жизнь Брукс Эдевайн. Это было частью меня долгие годы, как бы я ни ненавидела то время… Но вы заставили меня позабыть о прошлой жизни. Поверить в себя, даже если я была бы навеки привязана к старому металлу. Вот почему я хотела наделить его другим значением. – Она улыбнулась. – Придать этому металлу ту ценность, которую вы имеете для меня. Новые… новые металлические узы.
– Открывай же, chérie, – взмолилась Эвелин, – пока я не разрыдалась или не бросилась с лестницы!
– Или пока я ее не сбросила, – добавила Алиса.
Хоуп рассмеялась и наконец открыла ящик. Внутри лежали еще три коробочки. Маленькие, полностью металлические, с эмблемой фирмы «Даггер», выгравированной на верхней крышке. Она достала две и протянула их подругам, еле сдерживая дрожь в руках. Она не переставала нервничать и когда они обе открыли их и Эвелин вскрикнула.
– Сердце!
– Механическое, – прошептала Алиса в восхищении.
На самом деле в коробочках лежали два одинаковых кулона. Сделанные из металла, который когда-то носила Хоуп, они были отполированы и превращены в крошечные филигранные драгоценности. Подвески напоминали клетку в форме сердца, они раскрывались с помощью скрытой кнопки, чтобы их можно было носить как камеи. В сердце Алисы был красный рубин. У Эвелин – розовый французский аметист.
Эвелин обняла Хоуп и, не в силах говорить, жестом попросила помочь ей надеть кулон. Девушка повиновалась, чувствуя тепло от удовлетворения. Когда она закончила, Ив зачарованно смотрела на него, выражение ее лица находилось где-то между тщеславием и чистым восторгом.
Когда они обе повернулись к Алисе, то, к своему удивлению, обнаружили, что та плачет.
– Что случилось? – заволновалась Хоуп. – Тебе не нравится?
– Нет, дело н-н-не в эт-том, – икнула она. – Просто ты узнала обо мне то, что я больше всего боялась раскрыть…
– Что именно?
– Что я просто помешана на блестящих вещицах.
– Я знала, что у непреклонной Алисы Чедберн найдется своя слабость! – расхохоталась Эвелин. – С этого момента я буду называть тебя леди Сорока!
Пока Алиса недовольно хмурилась и утирала слезы, Хоуп воспользовалась случаем, чтобы достать третью коробку и надеть последний кулон.
Внутри него не было никаких драгоценных камней. Ее сердце хранило в себе то, что наилучшим образом отражало душу – крепкую, прочную сталь.
* * *
Именно эту силу она использовала, чтобы надеть самое эффектное платье в своем гардеробе и поехать в поместье Лоури. Всю дорогу она цеплялась за механическое сердце на шее.
Кайден предложил сопровождать ее, но она должна была сделать это одна. У нее уже была его поддержка и поддержка ее друзей, ей просто нужно было помнить об этом, когда она столкнется с двумя людьми, которые причинили ей больше всего боли в этой жизни.
Кучер остановился перед старым домом. Он был великолепен. Огромный особняк, отражающий роскошь ее семьи на рубеже веков. Снаружи никто не смог бы догадаться о холоде, заключенном в его стенах.
Хоуп спустилась с кареты с помощью трости и перевела дыхание, прежде чем шагнуть через черные железные ворота в палисадник, который так хорошо был ей знаком. В конце концов, долгие годы это был единственный пейзаж, который она лицезрела из окна.
Она трижды постучала в дверь, ожидая, пока Глэдис откроет ей. Она не ошиблась. Старушка распахнула дверь. Ее лоб был пропитан потом, и выглядела она усталой, хотя выражение ее лица внезапно изменилось, когда она увидела Хоуп на пороге.
– Мисс, вы вся светитесь! – Она понизила голос. – Я хотела сказать «миссис Даггер».
– Я всегда останусь для тебя «мисс». – Она улыбнулась. –
