Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
не купишь, у него скорость принятия решения сродни броску кобры и реакция мангуста. «Мы не рашисты, — мило улыбнулся он злой тетке и показал на проходящих по тротуару солдат. — Рашисты вон они, а мы окры! Ордынцы то есть. Резать будем». И оскалил голливудские зубы, клацнув ими для пущей свирепости.
6
Нашему другу позвонил старший брат из Житомира и попросил прощения. За себя, за брата среднего, что грозился сына нашего друга, то есть своего племяша, на ленты порезать. Средний брат щирым украинцем стал, даром что москаль курский, тоже теперь свою родову от древних укров ведёт. За то, что заплутали в темноте да угаре, не осознали, что режут по-живому мать родную, а теперь вот спохватились, да поздно: на кладбище уж мест не хватает. Долго говорил брат, а друг наш молчал, выкурив без малого полпачки. А потом просто сказал: «До встречи, брат». В ответ донеслось: «И тебе, брат, до встречи! Ты только поспешай…»
7
Хорошо без «туристов»: ни тебе ответственности, ни отвлечений «на картинку». Плохо без них: хочется, чтобы они увидели оскал войны, через себя боль эту страшную пропустили, чтобы эта боль, как круги по воде, разошлась и кому-то глаза приоткрыла. Хотя всё-таки вдвоём комфортно. На базе Витя шутливо наставлял бойцов:
— Надо быть гуманным. Видишь раненый мучается? Добей.
— Пленных брать не надо — будет потом переживать и каяться, что сдался. А так ты сразу его на небо к архангелам отправляешь: пусть оглядится, прочувствует, так ли жил, много ли грехов земных сотворил. Заодно и попросит искупления.
Мы тоже за разрядку, но только за разрядку магазина автомата.
8
Вот не думал, что офицеры находят время на войне ещё и читать. И не что-нибудь, а Пикуля «Честь имею» — самая ходовая у них книга. А ещё «Живые и мёртвые» Симонова. Стихи читают, в основном лирику, хотя комбат ворчит:
— Такие либо слюноотделение вызывают, либо души размягчают, а мы мужики. Нам суровость блюсти надо.
Это он днём говорил, а вечерком, уединившись, читал Лермонтова. На моё недоумение такой метаморфозе улыбнулся виновато:
— Да это я так, чтобы мальчишки не расслаблялись. Зелёные они еще, не заматерели. А Михаил Юрьевич в самый раз. Он же наш, самый первый командир спецназа.
Апрель
1
На переходе битком легковушек — местные зарабатывают. От Ровеньков до Валуек такса — пять тысяч рублей. До Россоши и того круче — до одиннадцати. Идёт ротация частей: кто-то выводится на отдых, кто-то заходит на смену.
Процедура долгая — военная полиция не диванные войска, но всё же по праву «группа медленного реагирования». Проверяют досконально, выворачивая нехитрые солдатские пожитки: вдруг кто-то «заначил» гранату, пистолет или патроны. Даже завалявшийся патрон расценивается как посягательство на целостность державы и несчастного волокут к дознавателю.
Кто-то растерянно топчется — не на чем уехать не то что в Россошь — в Ровеньки на автостанцию не добраться.
Спрашиваем одного, лет сорока, куда ему. Оказывается, в Оренбург едет, в отпуск. Двое водителей смотрят в телефоне, как лучше и откуда добираться ему. Можно из Белгорода до Москвы, но билетов нет. Остаётся Воронеж, но до него еще надо доехать, а это уже проблема.
Ротация плановая, фронтовики едут в отпуск домой. Переход на сотню километров единственный. Неужели чины из минобороны не додумались довезти их хотя бы до Россоши — всего-то шесть десятков километров! — чтобы не маялись они на бывшем погранпереходе под открытым и не очень гостеприимным небом. Равнодушие, абсолютное равнодушие.
Могла бы местная власть хотя бы пустить маршрутку от границы до автостанции, но опять не подумали. Или не захотели.
2
Пасхальные куличи и всё остальное должны были отвезти утром пятнадцатого бойцам на фронт, но обстоятельства вынудили выезжать безотлагательно на трое суток раньше, и пришлось разделиться. Мы с Витей Носовым погрузили артиллерийские приборы наведения, беспилотники, антидроны, масксети, добавили гостинцы от детишек и куличи из монастыря и рванули на его многострадальном «ларгусе». Вторая группа — Миша Вайнгольц, Вадим Ватрасов и Сергей Владимирович — должны были выезжать утром пятнадцатого с куличами и крашенками, а уж мы обязались встречать их на Луганщине.
Если не считать разорванного колеса и потерянных трех часов на поиски балонника, шиномонтажа, запаски и т. д., а всё из-за привычного нашего русского «авось», то первая часть прошла на загляденье весело. А тут еще погода выдалась на славу: моросил дождик, облака нахлобучились на макушки сосен, было промозгло и ветрено, зато не летали беспилотники.
Первым дело добрались правдами и неправдами к «пушкарям». Дорогих гостей, то есть нас, встречали «гвоздики», «акации», «гиацинты», «тюльпаны» и прочие «цветочки» — полный букет!
Сказать, что обрадовались привезенному — значит ничего не сказать. Буссоли и прочие «забавки» сразу же уволокли разведчики. Маскировочные сети, что передала Светлана Владимировна, растащили «самоходчики» — у них это добро в дефиците. Короче, разгрузили машину ловкие руки за считаные секунды, для отсчёта сфотографировались и двинулись прямиком «на боевые», но об этом будет несколько зарисовок ниже, как только подготовлю фото и видео. Одно могу сказать: ребята не только отбиваются, но и сами непрочь «пошалить» за нейтралкой, взять «языков», накрыть артой. Армия словно сжатая пружина, достигшая предела сжатия и готовая распрямиться. Во всяком случае, это ощущение там, где были.
3
Обычно даже за «лентой» удаётся «поймать» инет, чтобы держать руку на пульсе, но на этот раз ни через сутки, ни через двое, ни даже через трое Wi-Fi напрочь «отказывался от сотрудничества».
— Ну зачем тебе это надо? — ухмылялся комбриг, занося в планшет поступившие от разведчиков сведения. — Всё равно никому не позволят рассказать о реальности, а кто осмелится — прокуроры вразумят. Умиляюсь, как они рассказывают о мощных укреплениях ВСУ, которых в глаза не видели, и считают проценты соотношения потерь сторон. Им бы бухгалтерами в церковную лавку.
Комбриг прав в одном: а зачем рассказывать? Поэтому ни слова об отсутствии стратегии — мы просто не понимаем её гениальности. Тактика штурма в лоб — тоже гениальна. Это бездарные Жуков или Рокоссовский зачем-то проводили глубокие охваты узлов сопротивления врага, брали города за несколько суток, а то и часов. Нет, не умели они воевать. Кёнигсберг взяли за четверо суток. Потери — около четырёх тысяч погибших и еще четырнадцать тысяч раненых. И всё! Ну кто так воюет?! Подумаешь, крепость с трёхметровыми стенами толщиной взять за четверо суток! Попробовали бы обсыпавшийся окопчик штурмовать десять месяцев или полгода беседку в детском саду — вот это искусство!
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
