— Мы не пойдем на такой шаг, это безумие! — обрубила Смерть.
— И зря! — оскалилась Амара. — Играешь в добренькую. Напомнить, сколько богов пало от твоей руки в прошедшей войне? Сколько — как вы их называете? — невинных людей погибло во время сражений? Волновали тебя моральные принципы тогда? Нет! И так было правильно! Война — не время для сантиментов. А сейчас ты размякла…
— Напоминаю, что исключительно мой «смягчившийся» характер повинен в том, что ты и твои сыновья до сих пор живы, — погрозила косой Смерть.
Амара фыркнула, не впечатлившись.
— Та еще глупость, внуки похоже в тебя пошли…
На несколько минут в зале воцарилось молчание. Амара закинула в костер последнюю партию веток, Смерть же задумчиво разглядывала нещадно испорченную дорожку. Восстановить ее магией, конечно, можно… было бы, если б удары не были нанесены легендарной косой.
— Тьфу! — сплюнула в сердцах Смерть, осознав, что переделывать тут все придется заново.
Позже.
— Не понимаю, почему ты держишься за эту шваль, — продолжила Амара, с брезгливой гримасой отпинывая с пути мелкие камешки. — Они же абсолютно бесполезны! По большей части в настоящих битвах не участвовали, а те, кто побывал на войне — сейчас задирают нос и не поддаются контролю. Сколько богов остались на вашей стороне после возвращения Астарота? Мальфиус рассказал мне, что вас…
— Мы закроем эту тему и больше не вернемся к ней, — нависла над темной богиней Смерть.
— Вам же лучше, если светлой энергии в мире станет больше! — вновь возразила.
— Тебе-то от этого какая выгода?
— Так если ваша недалекая и вся из себя милосердная семейка останется у власти, моих детей никто не тронет, — усмехнулась Амара.
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Матушка, вы еще долго? — оборвал зарождающуюся ссору голос Мальфиуса от входной двери. — Тот подозрительный остроухий что-то варить ушел, не хочу оставлять его без присмотра. Мало ли — отравят.
Амара преобразилась — из дерганной истерички превратившись в нежную и понимающую мать.
— Уже иду, дорогой. Ни о чем не беспокойся!
— О боги, дайте мне терпения… — на вдохе прошептала Смерть.
Вспомнила, что сама — на минуточку — богиня и сплюнула. Ну что за череда нервотрепок?!
Огляделась.
— Вот змеюка подколодная! — возмутилась совершенно искренне. — А восстанавливать дальше сад кто будет, я?!
***
Семь часов спустя
Фрейль столпились вокруг кровати пострадавшего бога. Инриль с напряжением наблюдала за тем, как Литориэль аккуратно распределяет сияющую перламутром массу по кровоточащим ранам. Тейрон выглядывал из-за другого плеча эльфа. Уже за его спиной переминались с ноги на ногу Шейрон и Дэнталион. С противоположной стороны кровати расположились темные — бледная Амара, не отрывающая внимательного взгляда от сына, Мальфиус, тоже мрачный. В этот раз не помогало даже присутствие Лиру.
Инриль понимала Мальфиуса в каком-то смысле. Его брат выглядел неважно уже в самом начале, все это время не приходил в сознание, сколько бы сил и энергии ни тратили на его лечение, а уж сейчас… Надежда, что… Ариус — кажется, так звали раненого — поправится блекла с каждым часом.
Богиня представляла себя на месте Мальфиуса и ей хотелось выть от отчаяния.
— Я захватила несколько успокаивающих сборов от Эльве, — прошептала Ниривиль, обнимая Лиру за плечи. — Кому-нибудь нужно?
