телом и делал пассы свободной рукой. Конечности трупа слабо подёргивались. — Во всём этом таится какой-то обман, и каждый вменяемый некромант — но таких, разумеется, мало — боится однажды услышать смех из-под земли.
— Смех из-под земли? Это что за явление? — подивился Констанс.
— Это типа когда твои чары настолько бездарны, что смешно даже мёртвым! Профессиональная шутка, друзья…
— А ты сам-то боишься смеха из-под земли? — подозрительно вслушался Броки.
— Не боюсь, — отвечал Мардармонт. — Потому что я его уже слышал.
Фириэль на весь день удалилась с Чеглоком патрулировать стены — ей позволили стрелять в любого, кто попробует сбежать из города. Когда Томас с Наумбией отошли в дальний угол двора, Батлер жестом позвал к себе Кёрта, Констанса, Гуджа и зашептал:
— Я хочу поставить вопрос ребром! Можем ли мы доверять этому некроманту?
— Фириэль его точно знает и доверяет… — отозвался смущённый Изваров.
— Ладно… но можем ли мы тогда доверять Фириэли?!
Кэррот усмехнулся:
— Эльфийка, мягко говоря, странная! Но она бесхитростная. Лично я ей верю.
— Хорошо, следующий вопрос, — Батлер повернулся к Гуджу и Костику. — Можем ли мы доверять Кэрроту?
Одна беда — привозить тела, консервировать их и записывать движения. Тут Воины Хаоса вовсю помогали Томасу, каждый в меру способностей. Но когда по сигналу покойники вдруг прекратили покоиться и зашевелились, вставая — всё равно стало жутко. Батлер ушёл со двора и залез на высокий чердак, где они до него точно бы не добрались. В марширующих мертвецах было что-то чарующее и отталкивающее одновременно, разум не признавал их живыми, но они двигались в едином ритме, и эта целеустремлённость пугала. Костик с Кэрротом словно воочию видели сцену из времён войны с Роггардом. Стало ясно: хоть действующие бездумно покойники не сравнятся в бою с опытными живыми солдатами, одна мысль о сражении с ними вызывала холодную оторопь. Магии, что характерно, мертвяки вовсе не излучали — просто трупы, которые почему-то двигались. По приказу молодого некроманта полсотни мёртвых плечом к плечу выстроились во дворе. Выглядело действо зловеще, даром, что светило солнце и чирикали птички, и волнение артельных портних, что пришли наряжать «новобранцев», оказалось оправданным.
— Как тебе в голову пришла затея с поддельной армией? — поинтересовался у друга Олясин, когда они отошли проветриться. Изваров развёл руками:
— После нашей поездки в Мутни я думал: всем проще поверить в существование страшного чудища, чем в то, что на самом деле пещера пуста… понимаешь? Тарбаганцы ведь ждут провокаций от Сизии — и поэтому есть шанс, что обман сработает.
— Достойно, друже, — протянул Кэррот. Нахмурился. — Проклятые Мутни…
— Это уже не наше дело, Кёрт.
— Да, не наше. Но я что-то во вкус вошёл…
Когда беглая подмётка формы закончилась и помощники принялись раздавать мертвецам алебарды да вешать на них бутафорские арбалеты, во двор заявился сам Витур Бюгель. Мэр бесстрастно оглядел покойничье войско.
— Роста разного все, и кривые какие-то… — побрюзжал он. — Но подобие есть.
— Рад, что нравится! — просиял Томас. — Парад проводить будем?
— Я тебе дам парад! Времени в обрез, неприятель в пути уже, Чеглок видел. Не сегодня вечером, так завтра утром они здесь окажутся. Скорей веди мёртвых на стены.
— Пускай шастают до темноты, потом останови, будем стены стеречь. А с рассветом снова шарманку запустим, — предложил Кэррот, продумавший на досуге детали их представления. — При подходе врага выстроим у ворот ряженых ополченцев, оркестр, флаги вывесим, расставим стрелков…
— Это всё нужно сделать заранее, — потребовал Витур. — Уже прямо сейчас. Я послал Оша следить за подготовкой — флаги развешены, заготовлены факелы и палатки, питьё и пища для живых на вахте… Шевелитесь, дело за вами!
Мэру Йуйля нельзя было отказать в хозяйственной смётке. Оставалось лишь подчиниться его административному натиску. Таким образом к вечеру седьмого дня вольный город стал имитировать оккупацию Сизией.
Едва конные разведчики Тарбаганской Лиги скрылись в тучах пыли за бугром, Кэррот наказал ополченцам на всякий случай продолжать демонстрацию, а сам слез со стены и, слегка подволакивая ногу, направился к Дворцу приёмов, где развернули штаб операции «Мёртвая Синь». Это название приняли коллегиально.
У входа он встретил Гаврилу Дануева с несколькими партийцами в неизменных лазурных повязках на рукавах. Лица революционеров хранили скорбное выражение.
— Пока вроде сработало, — поделился Олясин, — тарбаганцев спектакль впечатлил, а что будет дальше — нам сокол подскажет…
— Тревожат нас не тарбаганцы, — грозно прогудел поэт. — А несоответствие текущих событий нашей политической программе!
— А какая у вас политическая программа? Она где-то была обнародована?
— Мы работаем над этим…
Оставив членов РПЙ работать дальше, Кёрт направился внутрь здания, насвистывая засевший в голове военный марш.
В самом зале дворца было тихо, но Констанс Изваров почти мог пощупать повисшее в воздухе напряжение. Всё как в Спаде во время охоты на демонов. Кроме мэра с помощником и секретарей, здесь собрались с десяток чиновников и представителей гильдий. Все расселись за большим столом с картой окрестностей и старались не нарушать тишины. Один Батлер без устали ёрзал на стуле. Ногами до пола гном не доставал, и резной предмет мебели под ним поскрипывал.
Ставки сделаны, кости брошены, мяч в игре — оставалось лишь ждать результата. Господин Чеглок отправил своего пернатого друга во вражий стан и сидел в кресле в углу, сложив руки на коленях. Он будто спал, равномерно посапывая, но время от времени не открывая глаз сообщал, что видит и слышит Арно.
Высоченная дверь приоткрылась, и в зал вошёл Кэррот. Увидев товарищей, он стал корчить гримасы, как бы спрашивая, что произошло, но мэр Витур строго взглянул на него, и Олясин покладисто занял свободный стул сбоку. Сидевший рядом Гудж придирчиво осмотрел его синий китель с пришитыми на живую нитку офицерскими шевронами. Троллин очень хотел пощеголять в форме, ведь у орочьих племён военное обмундирование предков было предметом своеобразного культа. Но, поскольку в сизийскую армию зеленокожих не брали, мундиром его обделили, пообещав справить что-нибудь позже, когда уляжется кутерьма.
Томас Мардармонт тихо спал, привалившись к Констансу. Наумбия подпёрла подбородок ладонью и прикидывала, успеют ли они добежать до восточных ворот, когда тарбаганцы войдут через западные. Фириэль в зале отсутствовала — она так и сидела на стенах с луком и стрелами. Собрания её не привлекали.
— О! — издал громкий возглас господин Чеглок. Все вскинули головы. Глаз усатый бестиар по-прежнему не открывал, видя мир зрением верной птицы.
— Идёт бурный раздрай. Прямо в поле бранятся! Сядем рядом в обозе, послушаем… хо-хо! — Чеглок искренне веселился. — Так, прославленный Нил Луноходец не верит разведчикам «Солнечных Братьев» и хочет удостовериться сам. Лидер солнечных, Карус, обвиняет
