а страха не было. Без своей маски он терял большую часть той жутковатой ауры, что окружала его при каждой нашей встрече, но шрам все равно кольнуло призрачным напоминанием о боли. Я прижала ладонь к горлу под насмешливым взглядом глаз, алых как кровь.
Мой ответ Мирошника немало встревожил:
-Видела? Меня?
-В одном из своих кошмаров мне привиделось твое лицо. Именно поэтому ты показался мне таким знакомым, когда мы встретились на причале. И все же, где маска?
Праздный интерес был утолен, Мирошник лениво пожал плечами, по старой привычке забираясь на бочки. Они для него были своеобразным троном, с которого она насмешливо созерцал меня сверху вниз. Глаза угрожающе багровели во тьме, пульсируя в такт сердцебиению.
-А как ты думаешь?
Я сердито нахмурилась - играть в игры мне надоело давным-давно. Время для них закончилось , когда острый клинок разделил мою жизнь на “до” и “после”. Вилф мог попытаться закружить меня словами, зачаровать, но, почему-то, не шевелил и пальцем. Только ветер, с горьким соленым ароматом, колыхал тугие кольца кудрей.
-Ты здесь, как напоминание о том, что идешь по пятам?
Мирошник тихо хихикнул, сцепляя ладони в замок и устраивая подбородок на колене:
-Прости за маленький обман. Хотя, если рассуждать глобально, что такое обман? Считается ли ложью, что я не нарочно ввел вас с Советником в заблуждение, касательно своей личности? Думаешь, меня когда-нибудь спрашивали: “Мирошник, дружище, имеешь ли ты отношение к великолепному, могущественному магу, чья красота славится везде и всюду?”
Он вопросительно уставился на меня, ожидая ответа, но я упрямо молчала. Стоит вступить с ним в полемику, и беседа будет длиться до бесконечности.
-Нет, не спрашивали! - не дождавшись внятного отклика, Мирошник раздул щеки от негодования и фыркнул. - А значит, и обмана никакого не было. А то, что я сам не спешу посвящать других в свое происхождение - так кто сможет меня за это осудить?
-Маска, - сквозь зубы процедила я. Вилф моргнул, с трудом вспоминая, о чем шел разговор.
-Ах, маска…Иногда мне хочется от нее отдохнуть.
Воспоминания о кошмаре, как липкие хлопья паутины, тут же всплыли в памяти. В моем сне маска, раскрашенная завитками и спиралями, мучила Вилфа, доводя его до сумасшествия. Она изводила его не хуже, чем сам Вилф издевался над жителями мира, которые остались без защиты, пока Талл дремал, набираясь сил и ожидая свое Невесту.
-К тому же, - беспечно махнул рукой Мирошник, словно говорил о чем-то будничном, - маска существует в единственном экземпляре, и на мои копии ее сила не распространяется. Сейчас это тело беспомощно, как котенок. Хочешь, убей меня?
Серьга из ладони пропала, сменившись коротким и широким ножом. По зазубренному лезвию пробегали волны, как будто металл жаждал крови до дрожи.
Мирошник протянул мне нож рукоятью вперед, без страха держась за обнаженное лезвие. Лукаво улыбаясь, он играл с клинком как с любимой игрушкой.
-Какой смысл? - с вызовом произнесла я, жестом отказываясь от щедрого предложения. - Ты же сам сказал, тело - обычная копия. Убью тебя - и ничего не изменится.
Мирошник заулыбался, словно мои слова его обрадовали. Нет, смерти он не боялся, определенно.
-Оригинал сейчас… - он прислушался, склоняя голову к плечу, как будто пытался подобрать верное слово, - занят. Очень занят. Иначе, прикончил бы тебя на месте. А я, так, игрушка, забытая создателем. Напоминание о днях, когда эксперименты с магией интересовали меня больше власти и могущества.
Голос стал почти печальным, и я бы даже поверила в его тоску, если бы не чувствовала на своем лице жар от взгляда алых глаз.
-О милосердии Вилфа Красноглазого ходят легенды, - я красноречиво обвела пальцем шрам, повторяя его четкую, выпускую полосу. - И что, мне сделать, позвать Айдена? Устроить тебе масштабный допрос?
Мирошник поморщился, не впечатленный предложением:
-Бесполезно. Все равно ничего не скажу. Магический блок, вот здесь, - легкое касание к левому виску, - спалит извилины раньше, чем успею открыть рот. Тот “я” даже не знал, что вас на северный остров понесет.
Он поморщился, выражая неудовольствие, и россыпь темных веснушек на переносице стала еще ярче.
-Так что же не доложишь? Оригинал бы встретил на с распростертыми объятиями, безоружных и уставших. А ты, напротив, ведешь нас к замку, - я скрестила руки на груди, кожей чувствуя, как сгущаются тучи над головой. Безоблачное ночное небо с редкими всполохами звезд становилось объемнее, нависая ниже и ниже над морской гладью.
-Я занят, - Мирошник злобно оскалился, демонстрируя острые зубы, - не играй с огнем, цветочек. До замка Талла еще надо добраться.
Он захихикал, радуясь какой-то мысли, которая внезапно пришла к нему в голову. Смех перетекал в истерический хохот, но глаза оставались совершенно серьезными.
-Спокойной ночи, - холодно произнесла я, посчитав за благо удалиться. Но в груди поселилось гадостное ощущение - будто крыса цепкими коготками задевала струны, отчего по телу пробегала дрожь. Дурное предчувствие крепко вцепилось мне в горло. Я сбежала по короткой лесенке, как ветер, не чуя под собой ног. Мне нужно было увидеть Айдена, пускай и мирно спящего и не подозревающего о хаосе, что творился в моей душе. Быть может, я смогу мило улыбнуться и сделать вид, что ничего не произошло?
Но как только я прокралась в каюту, ставшую за время моего отсутствия еще меньше и теснее, от одного взгляда на темные, длинные волосы, разметавшиеся по постели, стало горько и страшно. Глотая слезы, я опустилась на свою койку, прижимаясь спиной к обшивке, и до самого рассвета смотрела в пустоту.
Вилф точно что-то замышлял или знал. Но что?
***
На рассвете в дверь бесцеремонно забарабанили. Айден отозвался тихим стоном, с трудом открывая глаза.
-Кто там? - прохрипел он, и в щель между гнилой створкой и косяком протиснулась голова матроса.
-Капитан требует свистать вас наверх, а затем выкинуть с корабля, - гаденько улыбаясь, доложил матрос весьма вежливым тоном и улыбнулся. От лицезрения почерневших зубов меня передернуло.
Айден сел, слепо шаря по кровати ладонями:
-Мирошник приказал выбросить нас за борт? Я не против охладиться, здесь ужасно душно.
Я с тревогой следила, как он медленно опускает ноги пытается подняться, цепляясь за стены. Айдена пошатывало, кожа обтянула скулы, как будто давно не пил. Синева глаз помутнела, зато круги под глазами налились темным цветом, словно чернилами. Кроме того, Айдена лихорадило, по лицу катился пот.
-Не, - матрос хмыкнул,по достоинству оценив шутку, - большая
