знаете, почему эта песня боевая? — спросил он их.
Все отрицательно покачали головой.
— Потому что много раз герой мог остановиться. У него было большое количество оправданий не двигаться дальше и ничего не решать. Но он каждый раз переступал через препятствие и упрямо шёл дальше. Как настоящий викинг… Как визидары. Иногда в достижении цели нам остаётся только упорство.
Сказал, сурово сжал губы, свёл брови, качнул бородой и снова стал неторопливо крутить штурвал.
Через час все постепенно разошлись по делам.
Леонар присел разбираться в хаотичных записках своего дневника и делать новые пометки. Он считал своим долгом продолжать летопись визидарцев, и вот теперь, устроившись за пустующим столиком у окна, тщательно заносил в тетрадь, как визидары-ремесленники находили друг друга, как работали их толы, и все остальные приключения, которые они пережили.
Марио мутило — на него напала морская болезнь, и Пинар с Тафари готовили ему отвар. Итиро на металлическом столике разжег им груду камешков, и теперь они колдовали над кастрюлькой, ссыпая туда нужные снадобья.
Бёрнис расчесывала Янмей волосы и заплетала их в косички, а Мэдлин спустилась вниз в одну из комнат, которые все, не заметив, вдруг стали именовать каютами, и задремала.
Итиро подошёл к Стурле и наблюдал, как тот, при подсказках куклы Мэй, ловко ведёт корабль.
— Как думаешь, долго нам лететь? — спросил он у гнома, когда тот отвлёкся.
— Вот уж не знаю, — пожал плечами Стурла, — Я даже не знаю, куда именно в Ирландии мы летим. Корабль нас ведёт сам. И где искать этого самого Питера Петрюссона?
— Давай я попробуем найти ответ у Мэй, — подошёл к ним Тафари.
Он обратился к кукле:
— Скажи, сколько точно в милях нам лететь? И куда?
Мэй хлопнула глазками и чётко ответила:
— Мы летим к Питеру Петрюссону..
— Да, это то мы знаем, — нетерпеливо махнул Стурла.
Но Мэй продолжала:
— Он живёт в деревне Маргун. Она находится от нас в 218-ти милях. Наша скорость примерно 12 миль в час.
Мэй закончила и закрыла глазки.
Тафари, задумался, делая подсчёты в голове:
— Ага, сказал он, — значит к Питеру мы прибудем примерно через…через 18 часов.
— Так у нас куча времени! — воскликнул Леонар, подавая стакан с отваром Марио, — надо бы всем как следует отдохнуть. Только условиться о дежурстве у штурвала.
Быстро составили очерёдность дежурства у руля. Через два часа пришёл срок вести корабль Тафари, потом Леонару, затем Итиро, после Марио — которому к тому времени стало заметно лучше. Но как бы ни гнали от штурвала Стурлу, он притащил сюда стул и всё-время ревниво следил, чтобы никто из дежурных не сбился с курса, искренне считая, что как только он уйдёт в каюту, то обязательно случится что-нибудь непоправимое. Наконец, под вечер, его уговорили пойти вниз поспать. Но только он лёг, началось дежурство Пинар. Она уж как-то резко с непривычки крутанула руль так, что корабль накренился и сделал сильный поворот в сторону. С полок и столов всё полетело на пол. Стурла скатился с кровати и только успел подумать, что предусмотрительные предки Пинар хорошо прикрутили её к полу, как тут же вскочил и полез в рубку.
От неожиданного крена, вся команда отлетела к задней стенке корабля. Стурла подпрыгивая и перекатываясь, хватаясь за выступы, добрался до висевшей на руле Пинар, отпихнул её, схватил штурвал и быстро вывернул судно на прежний маршрут. Больше Стурла никого не допускал рулить. Когда стемнело, Пинар, Янмей и девушки ушли вниз спать. Мужчины прикорнули здесь, в рубке: Марио и Тафари прямо на полу, а Леонар с Итиро на небольшой кушетке. Вскоре раздался разноголосый храп. Только иногда кто-нибудь из спящих поднимал голову и спрашивал Стурлу:
— Подменить?
Но гном, не поворачиваясь, отрицательно качал головой, тихо мурлыкая в бороду песни. За окном было темно. Лишь звёзды сверкали в чистом небе. Вскоре на горизонте зачернела неровная полоска суши. К ней и направлялся наш летучий дом. Было тихо. Лишь ровно гудел двигатель, поскрипывали крылья да чуть шумел, крутясь, флюгер.
Но неожиданно Мэй открыла глаза и пронзительным голосом закричала:
— Тревога! Тревога!!!
Все вскочили, но тут же повалились обратно: корабль сотряс удар.
Судно врезалось в гору. Оно сильно завалилось. Какое-то время корабль постоял, замерев, а потом быстро стал скатываться по склону, ломая деревья. Налетев на выступ скалы, дом подскочил и упал, развалившись на две большие части. В полной темноте из дымящихся обломков выбирались визидары. Меньшего всего пострадала Янмей — у неё всего лишь была прикушена губа. Мэдлин порезалась, Пинар вывихнула ногу, Леонар и Бёрнис получили ушибы, Тафари содрал кожу и его белая рубаха снова была в зелёных подтёках. Итиро сильно ударился головой.
Долго не могли найти Стурлу. От удара он потерял сознание, и его завалило обломками. Наконец, нашли, вытащили, нахлопали по щекам, и Стурла пришёл в себя. Одной рукой он схватился за шишку на лбу, а другой за грудь, и запричитал, задыхаясь:
— Я не знаю, как это случилось. Мы уже приблизились к земле. Я думал разбудить вас уже на месте…И. не заметил…как закрыл глаза….
— Ладно уж, — вздохнула, сев рядом, грязная Пинар. Она оттирала щёки Янмей от пыли, — но теперь придётся ждать утра. Нам надо собрать вещи — не оставлять же их здесь.
С подветренной стороны обломков, корабль опрокинул три сосны. Они накренились почти до земли, отгородив уголок, словно приглашая присесть. Здесь Итиро и разжёг костёр. Под ветками самой густой сосны устроили лежанку, Пинар достала из своей сумки мази, листья змеёвника и сделала раненым повязки. Леонар вытащил перчатку и отдал Пинар:
— Бери, раны других — это не так страшно, а вот твоя нога завтра может затруднить наши продвижения.
— Да, ты прав, — согласилась с ним женщина, привязала к ноге перчатку и продолжила перебинтовывать листьями змеёвника, грудь Стурлы.
Леонар обрадовано схватил трость, которую нашёл недалеко от крушения. Он оглядел её, убедился, что трость не повреждена, и они с Тафари пошли осмотреть местность, чтобы понять, где находятся.
Следопыт подсвечивал путь фонарём. Они только отошли за ближайшие кусты, как над ними сомкнулся густой лес. Но путники быстро заметили узкую, почти заросшую тропку. За их спиной высились горы, впереди была холмистая долина. Именно туда сбегала маленькая дорожка, которую они обнаружили. По ней визидары дошли до развилки. Средигустых елей, дорога раздваивалась и расширялась.
— Смотри, — качнул фонариком вперёд Тафари. Он указывал Леонару на столб с табличкой. Но отсюда не было видно, что там написано. Они подошли ближе.
На стволе старого дерева был прибит указатель
