и разграблены. Жители разбирали остатки стен для своих домов. Я волновалась, как же нас здесь примут. Мою повозку провожали долгими взглядами женщины, закутанные в платки в знак скорби, дети тыкали пальцами, старики угрюмились. Я отвлеклась, увидела необычные святилища с крестами на крышах. Храмы Господа, — поняла я, Исак рассказывал о них на уроках.
Хранитель уехал с моим мужем вчера. Наверное, Зиг хотел использовать его как переводчика. Я боялась, как бы с хранителем ничего не случилось. Он же совсем не умеет сражаться.
Йорген привёз нас к большому каменному дому, побелённому и отделанному цветными камушками. Вокруг раскинулся цветущий сад с плодовитыми деревьями. Сад окаймляли крепостные стены, тоже из благородного камня, высились четыре приземистые башни. Я изумлённо оглядывалась, когда выбралась из повозки. Девочки разделяли мои чувства. Если тут так прекрасно, каково же в империи?
— Идём, потом поглазеете, — хмыкнул Йорген и махнул рукой, направляясь по тропинке к дому. Мы отмерли и поспешили за ним.
Внутри дома было светло и красиво убрано. Стены украшали изысканные рисунки из кусочков цветных камушков. Полы были сделаны из узорных плиток. В коридорах стояли вазы и живые цветы. Мне стало неловко топтать чистые полы грязными сапогами. Боги, да я сама, словно свинюшка! Какой позор! Йорген привёл нас в зал, где на мягкой скамье у очага сидела темноволосая женщина в зелёном платье с длинными рукавами. Она поднялась, когда мы вошли, и смерила нас строгим взглядом.
— Княгиня Бергсланда, Катерина, и её служанки, — представил нас Йорген.
Я решила, что эта женщина — хозяйка дома. Поклонилась ей и улыбнулась, стараясь быть дружелюбной. Девочки тоже поклонились, остановившись за моей спиной. Но женщина осталась такой же холодной.
— Королева оттов, Роксана, — представила хозяйку одна из служанок, девушка со светлыми волосами. Хозяйка вдруг подошла ко мне. Украшения на её груди и руках позвякивали. Она была высокой, выше меня почти на голову. Взглянула сверху серыми, тёмными глазами.
— Такая молоденькая, — заговорила она. Хмыкнула и провела пальцем по моей щеке. Поморщилась. — И грязная, маленькая варварка.
Меня возмутили её слова. Я вздёрнула нос.
— Как ты смеешь? — строго спросила я. — Я гостья в твоём доме, а гостей принято уважать.
Роксана была удивлена моей дерзостью. Я ничуть не устыдилась. За моей спиной был Йорген и несколько его псов в кожаных куртках и с боевыми топорами на поясах. Воинов Роксаны видно не было, даже не башнях я не заметила ни лучников, ни стражу.
— О каком уважении ты говоришь, девочка, когда пришла захватывать мой дом⁈ — зашипела хозяйка.
— Мне твой дом не нужен! — заявила я. — Не хочешь быть радушной, и не надо! Я уеду обратно в степь!..
Мой голос звенел, отражаясь от каменных стен. Роксана покраснела от злости. Она хмурилась. Брови у неё были почернены углём, тонкие. Красивое строгое лицо прорезали морщины.
— Проходи, княгиня, и будь моей гостьей, — выплюнула она. Наверное, муж снимет ей голову, если со мной что-то случится…
Я поманила девочек, и мы пошли за хозяйкой и её прислугой в дом. Йорген и его псы ушли, оставив нас на попечение королевы. Нас вели каменными коридорами. Мы миновали галерею с колоннами, тянущуюся через сад. Я увидела удивительный водоём, прекрасно отделанный белокаменными изваяниями людей. Мне очень здесь понравилось. Так красиво! Взглянула в спину Роксане.
Только хозяйка вредная тётка!
Но её можно понять. Вряд ли она хотела принимать в доме каких-то грязных девиц, прибывших с войском захватчиков. Наверное, ей было страшно. Она совсем нас не знает, вдруг ограбим или ещё что-похуже выкинем?
— Я хотела извиниться за грубость, — первой решила помириться я. Мы остановились в коридоре около двери. Роксана удивлённо повела бровью. — Мы очень устали с дороги, сама не ведаю, зачем была такой резкой. Прости за неудобства.
Роксана недоверчиво смотрела на меня. Держалась гордо и прямо, сцепив морщинистые ладони у живота. Украшения из золота горели пламенем на её груди в свете факелов в коридоре.
— Я прощаю тебя, хорошо. И ты меня прости. Я не люблю чужих в доме, но теперь меня мало спрашивают.
Она вздохнула, отворила дверь и указала рукой. Мы прошли в покои. Я охнула, увидев человеческую кровать с прекрасными подушками, расшитыми дорогими тканями и цветными нитями. Окна украшали резные ставни, вели в сад. Под окном находился стол и стулья.
— Вещи можешь положить сюда, — распорядилась Роксана, показав ящик, что находился под сиденьем скамьи у кровати. — Тут очаг. Распали, если холодно. Здесь купальня.
Хозяйка провела меня в соседнее помещение, выложенное плиткой. Вдоль стены стояла деревянная лавка, напротив я увидела необычную бадью из керамики, высокую, прямоугольную, словно причудливая посудина, и изумлённо вскинула бровки.
— Ох, девочка, не пугай меня! — закатила глаза Роксана. — Это ванна. Ты что, никогда не купалась?
— Купалась, конечно! Я… я очень чистоплотная, просто в степи не до того было. Никогда не видела подобную… «ванну», — призналась я. Роксана усмехнулась. Она подозвала девушек-служанок в серых платьях. У них были длинные, распущенные волосы.
— Помогите княгине выкупаться и принесите полотенца, — распорядилась она. Взглянула на меня с жалостью. — И личико всё обгорелое. Принесите сметану!
Меня стали раздевать и усаживать в «ванну». Я вздохнула, когда горячая вода коснулась кожи. С меня будто чешуя слезала, а не грязь. Ох, представляю, какой жуткой я показалась Роксане. Ничего удивительно, что она назвала меня «варваркой». Она распорядилась насчёт моих вещей. Их вскоре принесли в комнату двое слуг. Мне и моим подругам дали поесть и как следует выкупаться.
Я ощутила себя живой и счастливой. Меня закутали в нежные белые полотна, замотали мокрые волосы полотенцами и натёрли щёки сметаной. Я и правда умудрилась обгореть за то время, что провела в степи.
— Если что-то понадобиться, обращайся ко мне, — разрешила хозяйка.
— Хорошо. Огромное спасибо, госпожа Роксана! — раскланялась я. Нет, правда, после ванны я была готова целовать её.
Роксана улыбнулась и вышла из покоев, оставив меня с девочками. Я рухнула на постель и застонала. Боги, человеческая постель! Как мягко и тепло! Мне было странно лежать не на шкурах, а на простынях и тканях. Беатрис в полотенцах раскладывала мои вещи по покоям. Лейла высунулась в окно.
— Поскорее был Зиг пришёл, — посетовала я. Легла на бок и погладила одеяла. — Я так соскучилась по нему.
— Все мы соскучились, — вздохнула Беатрис. Она сворачивала моё платье. — А она добрая, хозяйка.
— Жалко её. Наверное, ей угрожали.
— Наверное… я так краем уха слышала, что у неё дочери. Наверное, страшно им. Вчера осада, а сегодня куча чужаков в их доме. Йорген сказал, что тут не только мы,
