Услыхав какую-то возню у себя за спиной, Сара обернулась и увидела Майкла, волочившего непонятный и очень громоздкий деревянный предмет через порог ее кабинета. Он бесцеремонно водрузил эту вещь на ее письменный стол, попутно опрокинув еще несколько фотографий, стакан с карандашами и чернильницу, которую она, к счастью, успела закрыть колпачком.
– Что это? – спросила Сара.
Ей казалось, что это естественный вопрос, но Майкл, услыхав его, повел себя, как человек, оскорбленный в лучших чувствах.
– Это? Это подковообразная арка, – обиженно ответил он, причем в его голосе прозвучало: «А что же это еще, по-твоему?», хотя он воздержался и не высказал своего возмущения вслух.
– Ну да, конечно, – еле слышно откликнулась Сара.
– Это подарок мистеру Макуэйду, и я хочу вручить его сегодня.
Сара пристально посмотрела на сына. Постепенно вызывающе дерзкое выражение – совершенно непривычное и потрясшее ее до глубины души – сошло с его лица, уступив место обычной кротости, которую она так хорошо знала и любила. Он подошел ближе и обнял ее за шею. Сара тоже обняла его. Серо-голубые глаза встретились с серо-голубыми глазами. Между матерью и сыном промелькнула искра взаимопонимания. Любой из них мог бы выразить это вслух, но первым заговорил Майкл.
– Я тоже его люблю, ты же знаешь. Давай проводим мистера Макуэйда, ладно, мамочка? – добавил он, немного помолчав. – Можно?
Сара почувствовала себя посрамленной и счастливой в одно и то же время.
– Я не знала, – честно призналась она. – Мне бы надо было догадаться, но я просто не понимала. – Она поцеловала Майкла и выпрямилась.
– Мы поедем и попрощаемся с ним. Он нам обрадуется. Дай мне только минуту, чтобы умыться и причесаться. А ты пока позвони мистеру О’Ши и попроси его заехать за нами в карете прямо сейчас, немедленно. Передай ему, что я прошу сделать это срочно в виде исключения. Ты помнишь номер?
– Конечно! Восемь-ноль-один-один? – на всякий случай переспросил Майкл, просияв от радости.
– Точно. А потом надевай пальтишко и встречай меня у дверей. Хорошо?
– Хорошо! Можно мне взять мою арку?
– Да, конечно. Мистер Макуэйд не уедет в Калифорнию без своей арки.
Они снова быстро и крепко обнялись, а потом Сара стремительно бросилась к дверям.
22
– Куда нам идти, мама?
Сара пробежала глазами список прибывающих и отправляющихся поездов, выписанный желтым мелом на длинной черной грифельной доске.
– Я его не вижу, – пробормотала она, нервно покусывая губы. – Его здесь нет.
Она повернулась, окидывая взглядом похожее на огромную пещеру здание вокзала в поисках справочного бюро. Только два кассовых окошка были открыты, а расположившиеся на полированных деревянных скамьях пассажиры явно принадлежали к числу припозднившихся на работе жителей пригорода, ожидающих ближайшего поезда на Йонкерс, Уайт-Плейнз или Нью-Рошель.
Гулкое помещение было плохо освещено, казалось, в воздухе стоит чад. Пахло скверным кофе, дезинфекцией и еще чем-то странным – перегоревшими электрическими пробками. Попытки украсить зал ожидания рождественской зеленью выглядели убого и окончились полным провалом: уж слишком он был огромен.
Сара обнаружила справочный киоск под громадными часами на другом конце зала и указала на него.
– Мы спросим вот у этого господина.
Даже нагруженный своей подковообразной аркой, Майкл опередил ее. Топот его шагов гулко отдавался на истертом мраморном полу. Но когда он добрался до киоска, у него вылетело из головы, о чем нужно спрашивать.
– Как нам найти поезд, отправляющийся прямо сейчас на Сан-Франциско? – спросила Сара.
Лысый клерк в полосатой рубашке с красным галстуком-бабочкой улыбнулся с возмутившим ее спокойствием.
– Такого нет.
– Должен быть!
– Нет. Есть один на Ньюарк, Филадельфию, Питтсбург, Толедо и Чикаго. Отходит через пару минут.
– Нет…
– Есть еще один – отходит через двенадцать минут на Атланту через Вашингтон, Роноук и Эшвилл. Один только что ушел на Бостон через Хартфорд…
– Чикаго! – лихорадочно догадалась Сара. – Он, наверное, сделает там пересадку. Есть еще поезда в западном направлении, отправляющиеся прямо сейчас?
– Что ж, давайте посмотрим.
Он сдвинул зеленый козырек повыше на лысой голове и задумался. Сара в нетерпении стиснула руки, а Майкл с досады повернулся волчком.
– Есть у нас прямой до Сент-Луиса, следует без остановки, отправляется… – клерк прищурился на вокзальные часы у себя над головой, – через четыре с половиной минуты. Девятый путь.
– Сент-Луис, – вздохнула она.
– Который из них, мам? Который? Скорее!
– С какого пути отправляется поезд на Чикаго? – спросила она.
– Номер четыре, – безмятежно ответил клерк, указывая куда-то за ее плечом.
Четвертый путь был не так уж далеко.
– Нам туда, – решительно сказала Сара Майклу. Она не могла ошибиться. Не должна была. Не имела права.
– Вы не успеете, поезд сейчас отходит! – крикнул клерк им вдогонку.
Они бросились бежать.
– Ваши билеты?
Они остановились у турникета, ведущего на открытую платформу к четвертому пути.
– Нам надо попрощаться с одним из пассажиров, – поспешно объяснила Сара.
– Все уже на своих местах, поезд отправляется, мэм, – сказал контролер.
– Прошу вас! – воскликнула она. Майкл готов был расплакаться.
– Ну что ж, проходите, но поезд сейчас отходит.
Они выбежали на продуваемую ветром заснеженную платформу.
– Смотри в окна, – посоветовала Сара. Мать и сын двинулись вперед, вдоль темного, обшитого стальными листами поезда, заглядывая в высокие окна. В хвосте поезда располагались багажные и спальные вагоны, их окна были затянуты шторами. Майкл поставил арку на перрон и побежал вперед, Сара по мере сил поспешала за ним на своих высоких каблуках. Где-то далеко впереди послышался крик:
– Все по местам!
Раздался свисток.
– Алекс! – закричал Майкл, подпрыгивая и указывая на окно одного из вагонов. – Алекс! Эй! Эй!
Он повернулся к Саре, когда она, запыхавшись, догнала его.
– Он меня не видит!
– О, боже.
Она поднялась на цыпочки и постучала костяшками пальцев по стеклу, но в вагоне было слишком шумно: Алекс ее не услышал.
– Алекс! – крикнули они хором вместе с Майклом. Он сидел, отвернувшись от окна, и смотрел в другую сторону. Наконец женщина, сидевшая позади, хлопнула его по плечу и что-то сказала, указывая на перрон. Алекс обернулся… и увидел их улыбающиеся лица. Его собственное лицо засветилось радостью, а Сара не удержалась от слез.
