Поставила себе спокойную фоновую музыку – тихонько, чтобы слышать Аню и приступила… К трем ночи поняла, что вот оно – искомое, сейчас просто пойду, рухну и сразу усну. Прошла в спальню, сбросила халат и легла с самого края широкой кровати, прямо возле маленькой Анькиной, которую временно придвинула впритык. Устало вытянувшись на удобном матрасе, протянула руку между прутками детской кроватки, касаясь маленькой ножки, и расслабилась всем телом.
Ну, с новосельем тебя, Алена Соловьева! Счастья тебе, здоровья и добра в новом доме. На новом месте… приснись же хоть один разок! Скажи опять, как тогда? А я спокойно усну, и буду спать под твои слова, как под самую прекрасную музыку. Приснишься? Ну, пожалуйста...
- Коля…? - говорила я рано утром, сама первый раз позвонив Николаю Дружанину. Может быть, отвлекая его от службы или еще как-то мешая. Да и ладно! И пропади оно!
- Алена, - выдохнул он, - у вас все хорошо? – его голос стал встревоженным. А я с облегчением читала в нем эти новые нотки.
- Дом готов, мы уже переехали, сегодня ночевали первый раз. Хороший дом, спасибо тебе за него.
- Ну… я рад. Ты звонишь за этим?
И тут вся моя уверенность испарилась, остался один только страх – не такой липкий и жуткий, как ночью, а естественный, здоровый, если можно так сказать – тот, что дан нам для самозащиты и сохранения жизни. Смогу сейчас – буду жить, не смогу – буду просто существовать. Потому что без него.
- Нет, не за этим, - тянула я время, собираясь с духом и пинками загоняя гордость в самый дальний уголок сознания. Борясь уже не просто со страхом, а страхом в квадрате. А если у него там женщина, а если Коля ошибся, а вдруг он уже забывает меня, если что и было?! А-а-а!!!
- Мне нужно видеть тебя. Ты прав – телефон это не то, нам нужно поговорить… о нас. Если, конечно, я просто не придумала себе…
- Меня? – ровно уточнил он.
- Придумала… твой интерес ко мне.
- Скажи… ты сможешь, - чуть замялся он, - видеть во мне только одного меня?
- Уже… - сказала я правду, потому что всегда видела его одного.
- У меня куплен билет. Двадцать восьмого декабря буду у вас. Я искал перевод ближе к вам, но хорошую должность нужно ждать. Может и год, и два. Человеку, который занимает ее, ищут место с повышением. Я хотел спросить по приезду, но раз ты решилась… Хочу забрать вас сюда и возможно это на несколько лет - из нового дома, от твоей любимой работы. У тебя есть время подумать.
- Новогодние праздники? – судорожно соображала я, - все равно не взять билетов, в этот период…
- На вас с Аней уже заказаны по электронке, нужно только подтвердить и скинуть паспортные данные, - улыбался он, - но у тебя есть целый месяц, чтобы подумать.
- Собраться, Коля. Собраться… Звони.
- Каждый день, Алена… В мой обеденный перерыв. Теперь – каждый день. Все. Целуй Аню, - отбился он, а я еще успела услышать, как он к кому-то там обращается – на службе…
Мяукнула Аня, и я вышла из ступора… очнулась. Работа… Работа? Да вообще без проблем – буду работать на удаленке, как и сейчас. Дом? Я обвела глазами свою новую кухню: мойка у окна, белые занавески с оборками, керамика с овощным принтом на фартуке, небольшая этажерка под красивые мелочи и тумбочка для большой пузатой вазы, в которую я хотела ставить полевые цветы. Еще светлый камин – один из двух в доме, открытые глубокие полки вместо множества привычных шкафов… Я не боялась пыли – место над водой и отсутствие напольных покрытий делало вопрос неактуальным. А еще – кухонная мебель из тонированного в белое ясеня. Тоже не страшно – я умею поддерживать чистоту. Красиво… "Прованс" в чистом виде.
Но спокойному любованию уже мешали суетные и тревожные мысли – везти семимесячного ребенка зимой? А почему - нет? Детей таскают за собой даже на отдых, а тут – серьезная необходимость. Насколько серьезная? Очень – радостно дрожало все внутри. И как теперь пережить этот месяц?
Пережила… Стояла и смотрела, как Николай разувается в прихожей, вешает на плечики форменную куртку с погонами, поворачивается ко мне… Суетливо закрылась от неловкости, сунув ему в руки новые мужские тапки. Он удивленно поднял брови, улыбнулся. Я затаила дыхание, узнавая насмешливых чертиков в его глазах.
- Это тебе… подарок на Новый год, - прошептала пересохшими губами.
Он смотрел на меня, потом на тапки… Взял их, повертел в руках.
- Мне бы душ, Алена… Аня уже спит?
- Аня спит, - заторможено подтвердила я, - могу набрать ванну.
- Душ, - коротко возразил он.
Я кивнула – да, ванна это слишком долго.
- Прямо и направо – возле спальни. Второй санузел еще не оборудован. Там халат еще… банный. В ящичке новая зубная щетка.
Он быстро взглянул на меня, кивнул. Прошел в носках по полу, держа тапки в руках. Я стояла и думала – кормить его сейчас или… потом? Мы не касались друг друга, но все настолько… вибрировало, что, наверное, оба поняли - лучше пока на расстоянии. Выдохнула, прошла посмотреть – нашел ванную или нет?
Он стоял над Аниной кроваткой и смотрел... Дочка недавно научилась спать на бочку, а не только раскинувшись звездочкой. Сейчас так и лежала – в позе эмбриона, но эмбриона уже довольно увесистого. Я подошла и стала рядом. Он чуть качнул головой, не отрывая взгляда от спящей красавицы, тихо сказал:
- Чувствую ее своей. Она Ивановна?
Я кивнула и добавила: - Дружанина.
- Будет Николаевна.
- Само собой. Иди… насмотришься еще.
Он принимает всякое упоминание о Ване в штыки. Может и неосознанно, но борется за право оставаться самим собой. Ревнует? Не верит в … не чувствует себя им. Я уже размышляла об этом и решила, что это нормально. Тема больная, а значит, касаться ее не нужно. Просто буду знать и помнить.
Николай вышел быстро – в полотенце на бедрах, без халата и даже без тапочек. На мой взгляд, которым я обвела его, остановившись на босых ногах, ответил:
- У тебя чисто. Заберем твой подарок с собой. Где…? Алена?
Я беспомощно пожала плечами, глядя ему в глаза. А я знаю? Не возле Аньки же? А других вариантов нет и тут я не виновата. Он прошелся взглядом по гостиной, отмечая что-то для себя, ухмыльнулся и шагнул ближе. Взял за плечи, притянул к себе, потом чуть отстранился и шепнул, склоняясь к моему лицу:
- Нашлась. Я сразу понял, что это ты. Что – моя. Помотала мне нервы. Ну, теперь держись!
Морозом осыпало… Я распахнула прикрывающиеся уже веки и уставилась на него с диким, первобытным восторгом! В груди поднималось, просто распирало ее такое теплое и знакомое! Исчезла всякая неловкость, я привычно обвила его шею руками, потянулась к губам, забывая обо всем на свете. «Ну, держись»…? Солнце ты мое!
