— Да, память вас не подводит, доктор, — проговорилСпархок. — Не хотелось бы вас задерживать допоздна, так что может бытьсразу приступим к делу? Нас направил к вам один медик из БорратскогоУниверситета. Он с большим уважением отзывался о вас, — Спархок быстрооценил доктора и решил слегка польстить его самолюбию. — Конечно, мы моглибы найти вас и другим путем, — добавил он. — Ваша репутация широкоизвестна и за границами Рендора.
— М-м-м, — промычал Волди с довольным видом и,приняв скромный и благочестивый вид, продолжил: — Приятно осознавать, что моиусилия на ниве медицинской науки не пропали втуне.
— Мы очень нуждаемся в вашем совете, мой добрыйдоктор, — сказала Сефрения. — Только вы можете помочь в лечениинашего отравленного друга.
— Отравлен? Вы уверены? — резко спросил Волди.
— Врач в Боррате был в этом абсолютно уверен. Мы оченьподробно описали ему все симптомы и он заключил, что это последствия отравленияочень редким рендорским ядом, называемым…
— Прошу вас, мадам, — сказал доктор Волди поднимаяпредостерегающе руку. — Я предпочитаю сам ставить диагноз.
— Да, конечно, доктор, — проговорила Сефрения иповторила все то, что рассказывала профессорам в Боррате.
Слушая рассказ, доктор прыгающей походкой расхаживал покомнате нервно сжав за спиной руки.
— Конечно, мы могли бы в конце концов установитьпадучую, — задумчиво произнес он, приставляя палец ко лбу, —осложненную некими другими заболеваниями, что и вызвало конвульсии. — Оностановился посреди комнаты и поднял палец к верху, указуя им в потолок. —Но главным для нас здесь является присутствие жара одновременно сиспариной, — снова заговорил он, как-будто читая лекцию студентам. —Болезнь вашей подруги не естественного происхождения. Мой коллега в Боррате былправ! Она действительно была отравлена, и использованный для этого ядназывается дарестин. Рендорские кочевники в пустыне называют его «мертвецкойтравой». Она убивает овец, так же как и людей. Это очень редкий яд, посколькукаждый кочевник считает своим долгом уничтожить каждый куст этого растения,который встретиться ему на пути. Ну что ж, мой диагноз совпадает с диагнозомкамморийского коллеги?
— В точности, доктор Волди, — сказала Сефрения,одаривая его восхищенным взглядом.
— Ну что ж, тогда все в порядке, — заторопилсявдруг Волди, потянувшись за своим плащом. — Рад, что смог услужить вам.
— Но доктор, — воскликнул Спархок, — что женам теперь делать?
— Готовиться к похоронам, — с истинно научнымравнодушием пожал плечами Волди.
— А противоядие? Разве…
— Боюсь, что такового не существует, и ваша подругаобречена, — нотки самодовольства в его голосе начинали ужераздражать. — В отличие от других ядов, дарестин поражает мозг, а некровь. И уж если кто вкусил его — увы, но… — он щелкнул пальцами. —Скажите, а у вашей подруги были богатые могущественные враги? Этот яд страшнодорог.
— Она была отравлена по политическим мотивам, —мрачно сказал Спархок.
— А, политики! — рассмеялся Волди. — Да, уних водятся деньги. — Он снова нахмурился. — Помнится… — Волдизамолчал, опять принявшись аккуратно приглаживать волосы. — Где же я этослышал?.. — Он почесал в затылке, взъерошив только что приглаженные волосыи торжествующе щелкнул пальцами. — О, да. Ну конечно! Вспомнил! Как-то доменя дошли слухи, но учтите, только слухи, — доктор поднял палец, —что какой-то врач в Дабоуре нашел какое-то противоядие и якобы излечил спомощью него членов королевской семьи в Занде. Естественно слух об этом быстрораспространился среди врачей здесь и в Эозии, но у меня есть основанияпредполагать, что вышеозначенный лекарь не придерживался естественнонаучнойдоктрины современных медиков. Я знаю этого человека, и в медицинских кругах пронего издавна рассказывают безобразные истории, в частности говорят, что дляэтого чудесного излечения он использовал некоторые запретные пути.
— Какие пути? — настойчиво спросила Сефрения.
— Конечно магия, мадам, какие же еще? Мой друг вДабоуре быстро лишился бы головы, если бы хоть кто-то заподозрил, что онзанимается колдовством.
— Да, я понимаю, — сказала Сефрения. — Аслухи о лекарстве дошли до вас из какого-то одного источника?
— О, нет, — ответил Волди. — Несколькочеловек рассказывали мне об этом.
Брат Его Величества и несколько племянников тяжело занемоглии из Дабоура во дворец был вызван врач по имени Тэньин. Он определил отравлениедарестином, а потом неожиданно для всех сумел вернуть их к жизни. Изблагодарности ему король утаил, каким образом шло лечение, и даровал ему полноепрощение, для придания уверенности, — он ухмыльнулся. — Но не так ужэто прощение и хорошо, ведь королевская власть распространяется не слишкомдалеко за пределы королевского дворца в Занде. Любой, кто имеет хоть малейшеепредставление о медицине, прекрасно понимает, в чем тут дело, — лицо Волдиприняло высокомерное выражение. — И дело тут не только в прощении, Тэньинведь до неприличия жаден, и можно представить, сколько заплатил ему король. Ябы ни за какие деньги не унизил себя этим.
— Спасибо вам за помощь, доктор Волди, — сказалСпархок.
— Мне очень жаль этого отравленного человека, —сказал Волди, — но пока вы доберетесь до Дабоура и обратно, он умрет.Дарестин действует очень медленно, но исход всегда фатален.
— Как меч, воткнутый в брюхо по самую гарду, —мрачно пробормотал Спархок. — По крайней мере у нас всегда остаетсявозможность отомстить.
— Ужасная мысль. Вы представляете те разрушения,которые меч может привнести в человеческий организм?
— Довольно хорошо, мой доктор.
— Ах да, конечно, вы-то знаете. Не хотите ли, чтобы яосмотрел ваши старые раны?
— Спасибо, доктор, но не стоит. Они меня уже давно небеспокоят.
— Ну что ж, превосходно. Я могу гордиться такимпациентом. Был бы с вами менее опытный врач, вам бы крышка. Ну, коли так, томне пора идти, у меня завтра хлопотный день, — Волди накинул на плечиплащ.
— Спасибо, Волди, — сказал настоятель. —Братья проводят вас до дому.
— Рад оказать вам услугу, мой Лорд. Это была весьмаинтересная и поучительная беседа, — с этими словами доктор поклонился ипокинул комнату.
