К большому разочарованию испанцев, трон унаследовал Титу Куси, возобновивший управление отдаленным инкским королевством, из которого, по мысли испанцев, инкский правитель был удален окончательно. Хуже того, новый император имел все основания затаить на испанцев злобу: ведь они убили его отца, Манко Инку, и в свое время похитили и вывезли из Виткоса самого Титу Куси и его мать.[47] На протяжении четырех лет мальчик, которому суждено было в дальнейшем стать королем, жил в Куско, где ему, вне всякого сомнения, довелось увидеть выставленную на всеобщее обозрение голову пленившего его Диего Оргонеса. Позднее Титу Куси и его матери каким-то образом удалось бежать из Куско в Вилькабамбу. Несколько лет спустя Титу Куси находился рядом со своим отцом Манко, когда на последнего было совершено нападение; юному принцу на тот момент было только четырнадцать лет, однако до конца его жизни на ноге у него остались рубцы после той организованной атаки. Когда наконец Титу Куси в тридцатилетнем возрасте был коронован в Вилькабамбе в 1560 г., головы семи испанцев, убивших его отца, все еще были выставлены на всеобщее обозрение в близлежащем Виткосе, где было совершено убийство.
Человек могучего телосложения, у которого, по свидетельству некоторых очевидцев, на лице были рубцы, — возможно, от перенесенной оспы, — Титу Куси не стал медлить с возобновлением повстанческой борьбы против испанцев, которую начал его отец, но которая приутихла во время правления регентов. Вскоре вдоль дороги Куско-Хауха и в области Уаманга к северо-западу от Куско туземные повстанческие войска вновь организовали серию налетов на испанские поселения и на одиноких испанских путников. По словам одного из летописцев, Титу Куси «взял на себя задачу наносить христианам максимально возможный урон; он совершал атаки на долину Юкай и многие другие места, совершая убийства встречавшихся путников; соответственно окрестности Куско и Уаманги стали небезопасными местами, и без вооруженного сопровождения невозможно было добраться из одного места в другое».
Новый император оказался также причастен к сильнейшим вспышкам мятежа, разразившимся на территории нынешней Чили, и к заговору вблизи Хаухи, в центральной части Перу, где испанцы обнаружили туземную секретную оружейную фабрику, которая произвела десятки тысяч дубинок, боевых топоров и пик. Оружие было заготовлено для использования против испанцев в ходе запланированного крупномасштабного восстания. Во время правления Титу Куси Вилькабамба вновь превратилась в центр вооруженного сопротивления — это был своего рода эквивалент современного государства, ориентированного на подрывную деятельность и занимающегося экспортом террора с политической целью. В свое время испанцы, конечно, сами развернули массовый террор с целью завоевания Инкской империи. Ныне крошечные остатки той империи возобновили свою повстанческую деятельность, направленную против оккупации инкской земли. Испанский режим в Перу, получая все новые и новые сообщения о повстанческой деятельности, осознал, что у него не останется иного выбора, кроме как нейтрализовать или уничтожить и Титу Куси, и его инкское королевство.
Испанские власти Перу направили к новому императору эмиссаров с предложением презентовать ему богатые энкомьенды в том случае, если он покинет Вилькабамбу и переселится в долину Юкай, находящуюся вблизи Куско. Понимая, что его королевство не обладает достаточным количеством воинов, чтобы сопротивляться испанской оккупации, Титу на протяжении ряда лет искусно вел с испанцами переговоры, постоянно оставляя им надежду на то, что в один прекрасный момент он примет их условия; но дело не двигалось с мертвой точки. При этом Титу следил за тем, чтобы, кроме этих эмиссаров, никто другой из испанцев не мог проникнуть в его королевство.
Но в 1569 г., — к этому времени Титу Куси правил уже девять лет, — герметично закрытая дверь в Вилькабамбу вдруг распахнулась. За два года до этого, ввиду все нараставших испанских угроз, Титу Куси наконец-таки согласился подписать мирный договор с испанскими властями. В обмен на то, чтобы ему предоставили возможность править независимой Вилькабамбой, не опасаясь испанского вторжения, Титу Куси согласился допустить на свою территорию миссионеров; он также согласился положить конец повстанческой войне.
Два специально отобранных монаха — Маркос Гарсия и Диего Ортис — знали, что ни один испанец не ступал на территорию Вилькабамбы с того момента, как в 1539 г. Гонсало Писарро подверг город разграблению. У монахов появился шанс попасть в заповедную зону инкской религии, где до сих пор не доводилось побывать еще ни одному христианскому миссионеру. Монахи осознавали, что у них вскоре появится шанс уничтожить ложных идолов и вообще поклонение дьяволу, каковым в их представлении являлась инкская религия. Вот как видел ситуацию испанский священник Бернабе Кобо:
«Индейцы Перу были до такой степени погружены в идолопоклонничество, что они почитали почти любую созданную вещь словно Бога. Поскольку они не получали озарений свыше, они впадали в те же самые заблуждения, что и другие языческие народы, — и по этим же самым причинам и перуанцы, и другие язычники были неспособны отыскать истинного Бога. Именно ввиду того, что они были настолько глубоко погружены в эту стихию пороков и грехов, они были уже совершенно не в состоянии обрести тот чистый свет, что освещает знание о нашем Творце… [Дьявол] крепко держал их в рабстве, лишая их того счастья, которого он и сам не заслуживал. Обнаружив плодородную почву в бесхитростности и невежестве этих дикарей, он правил ими на протяжении многих веков, пока наконец сила Креста не начала отбирать у него былую власть и не начала вытеснять его с этой земли точно так же, как и из других регионов Нового Света».
Поскольку инки практиковали религию, отличную от христианской, они уже по определению считались язычниками, и соответственно испанцы считали их поклоняющимися дьяволу. Ныне два скромных испанских миссионера получили блестящую возможность изменить такое положение дел.
Эти два монаха очень сильно отличались складом своего характера. Монах Гарсия во время проповедей имел склонность запугивать паству адскими муками; у него был вспыльчивый характер, и он был крайне нетерпимым. К примеру, обнаружив, что туземные мальчики, которым он начал проповедовать христианство, втайне продолжают молиться одновременно и своим богам, монах «наказал их… десятком ударов хлыста», что, понятное дело, возмутило отцов мальчиков. Последние пожаловались императору, и Гарсия вскоре оказался вынужден извиниться — под угрозой быть изгнанным из королевства. Приходя в ужас от инкских религиозных празднеств, представлявшихся ему крайне разгульными и непристойными, монах, чей образ жизни был связан со строгими воздержаниями, начинал в своей крайне вспыльчивой манере живописать пьяным веселящимся инкам христианские картины ада и вечного проклятия — и это запугивание имело свой эффект. И даже сам Титу Куси не оказался огражденным от правоверной критики монаха: когда Гарсия узнал, что император имеет несколько жен, «слуга Бога подверг его [Титу Куси] осуждению с поистине апостольским пылом». И нельзя сказать, что апостольский пыл был недооценен императором, напротив — он последнего сильно раздражал.
