Такой вот неплохо задуманный пиаровский ход — талдычить на всех перекрестках, что Путину-де имидж не нужен, он перед вами такой, как есть, — одновременно разукрашивая белое пятно, озвучивая белый шум, наполняя путинскую пустоту. Но как азартно наполняли, даже радуясь тому, что Путин не личность, а зияющий провал! Ведь благодаря этому пиарщикам удалось привлечь к раскрашиванию путинского белого пятна, к наполнению путинской пустоты самих избирателей. Мало что зная об и.о. президента, вовсе ничего не зная об и.о. президента, каждый человек представлял его таким, каким бы он хотел видеть главу государства, и наделял его теми лучшими человеческими качествами, какими, по его представлению, должен обладать глава государства. В общем, каждый сам себе лепил в своем представлении Президента Путина и начинал в самим придуманное искренне верить, доказывая другим, маловерам, что именно такой и есть Путин. Надо сказать, что это вообще свойство русской натуры — встречать новое без скепсиса, радушно, с надеждой на лучшее. Вот так и с Путиным вышло. Народ принялся приписывать Путину достоинства, которые считал лучшими в человеке. Тот, кто больше всего ценит в человеке честность, верил, что он честный, кристально честный человек, и никакие публикации, к примеру, сенсационное расследование «Новой газеты» о путинских преступных махинациях в Санкт-Петербурге, вышедшее аккурат к выборам — 23 марта 2000 года, не свернули с этих позиций избирателя, убежденного в порядочности и бескорыстности своего кумира. Желающих поиграть в детскую книжку-раскраску вполне взрослых людей набралось ни много ни мало — 52,77 % от пришедших голосовать в 2000 году. Это они озадачили психологов рисовавшимися им образами Путина — сильными, яркими — и совершенно разными. В тесте с детскими рисунками (изучались ассоциации политиков с образами животных) Путин представал то в облике серого воробышка, домашнего, бойкого, нестрашного, то в образе угрожающей и холодной акулы. То есть накануне выборов была создана психологическая ситуация обещания всем того, чего сами избиратели ожидали от лидера и вождя. Путин явился своего рода «зеркалом» ожиданий. Взглянув на него, каждый избиратель видел не подлинное лицо кандидата в президенты, а собственную надежду на исполнение своих заветных желаний.
Уже после выборов 2000 года оказалось, что эффект «белого пятна» срабатывает у Путина и в делах международной политики. Завсегдатай журналистского «кремлевского пула», освещающего иностранные визиты главы государства, Елена Трегубова свидетельствует: «Я поняла, что он — просто гениальный «отражатель», что он как зеркало копирует собеседника. Впоследствии мне приходилось неоднократно наблюдать этот его феноменальный дар во время встреч с лидерами других государств, которых он хотел расположить к себе. Это поражает даже на некоторых нынешних официальных фотографиях, где удачно схвачен момент — вместо, скажем, российского и американского президента там вдруг сидят и улыбаются друг другу два Буша. Или два Шредера. На какой-то короткий миг Путин умудряется с пугающей точностью копировать мимику, прищур глаз, изгиб шеи, двойной подбородок, и даже черты лица своего визави, и буквально мимикрирует под него. Причем делает это так ловко, что его собеседник этого явно не замечает, а просто ловит кайф» (Елена Трегубова. Байки кремлевского диггера. М., 2003, с. 167). Мимикрировать, то есть подлаживаться под своего оппонента на международных переговорах (а Америка или Германия, или Англия всегда были и остаются нашими оппонентами в мировой политике), — что может быть позорнее для главы Великой Державы и что может быть опаснее для народа Великой Державы, доверившего такому приспособленцу власть!
Раскрашивать белое пятно политтехнологам несравненно легче, нежели перекрашивать что-то, тем более если оно, это что-то, яркое и выразительное. В начале чеченской войны Путин-победитель должен был предстать перед народом в облике этакого истинного арийца с «характером нордическим, твердым, беспощадным к врагам» (в одном из телеинтервью он высказался в том духе, что-де у него, у Путина, врагов нет, его враги — это враги России), с августа по декабрь 1999 года политтехнологи тщательно рисовали образ решительного и бескомпромиссного борца с терроризмом, человека, которому дорого не место, а судьба страны. Когда же победитель из Путина не получился, решено было резко сменить имидж. Вместо монументальной маски «железного Феликса» Путину напялили гуттаперчевую головку «самого человечного человека», благодетеля и родного отца всех российских народов. Его сразу полюбили пенсионеры и дети. Женщины завалили благодарными, слезливыми, сопливыми «спасибами». Теперь Путин посещал не воинские части и хозяйственные активы, а детские больницы, промышленные цеха, дома престарелых. В непредсказуемую уличную толпу Путина, правда, так и не выпустили. Страх получить оплеуху или плевок, памятные по опыту Горбачева, прочно живет в российских политиках. Оплеванный кандидат в президенты мог бы навсегда распроститься с мечтой о вожделенной должности. Отсутствие же прямого общения с электоратом объясняли в штабе Путина просто: шеф, конечно же, не боится прямого разговора, просто времени не хватает. И тут же вспоминали новогодний полет Путина в Гудермес вместе с женой, шампанским и подарками, поздравить и наградить солдат. И.о. президента даже оправдывался, что вот-де и «жена увязалась». Так создавалась иллюзия: Путин — бесстрашный, склонен к неожиданным «сильным», как говорят в Кремле, ходам. Правда, этот сильный «ход» был предложен нынешним министром печати, специалистом по рекламе Лесиным, и жена вовсе не собиралась увязываться за Путиным на войну, а по ее собственным воспоминаниям, за несколько дней до «неожиданного и сильного хода» получила указание ехать. Так что перед нами всегонавсего инсценировка смелого порыва Путина поздравить воюющих солдат. Еще один кусочек белого пятна затмился ярким мазком. А то, что этот мазок получился жутко кровавым и стоил жизни шестнадцати солдатам России, — так кто ж об этом знает, а кто и знает, уже не вспоминает.
//- Обновление имиджа — //
Никто не сомневался, что Путин будет избран президентом повторно. Президентские выборы 2004 года цинично называли голосованием за Путина, даже плебисцитом о доверии действующему президенту. Дело было предрешено по двум причинам. Во-первых, упускать власть ельцинская Семья по-прежнему не собиралась, и удобней марионетки, чем проверенный Путин, не сыскать. Во-вторых, механика продавливания Путина в президенты была уже отработана: не менее тридцати процентов избирателей, как мы убедились, автоматически голосуют за него под воздействием избирательных технологий. Недостающие до большинства двадцать процентов плюс один голос добираются тем самым способом, за который, по-видимому, директор ФАПСИ Старовойтов сразу после избрания Путина в 2000 году закрытым Указом Президента получил «Героя России» и еще одну генеральскую звезду.
Но ведь и тридцать процентов избирателей, подчинившиеся воле технологов, не окончательно безмозглые куклы, просто они дурацки наивно верили в то, что Путин, о котором на все голоса говорили и говорят как о единственном выборе России, достоин этих высоких слов. Но и эти тридцать процентов блаженно верующих второй раз на мякине старых выборных фокусов было не провести, теми же самыми ухищрениями не облапошить. Требовалось изготовить что-то новенькое, неожиданное для избирателя, исхитриться сыграть на самых глубинных струнахчеловеческихдуш и так мастерски подыграть этим струнам на волшебной дудочке телеэфира, чтобы избиратели завороженно последовали за Путиным вновь, плененные хитроумными сладкоголосыми обещаниями.
