То, что дела в Чечне шли не так гладко, как о том рапортовали речистые генералы, стало ясно уже к середине декабря 1999 года, когда российские войска застряли у Грозного. И накануне торжественной передачи власти от Ельцина Путину войска ввязались в кровопролитные бои с боевиками, неся крупные потери. Пока было возможно, политики делали вид, что в Чечне все идет, как по маслу. Кремлю было принципиально важно, чтобы накануне выборов Путина, под которого и затевалась вторая чеченская кампания, граждане-избиратели пребывали в уверенности, что побеждаем легко, быстро и без потерь.
Все расчеты партии власти строились на популярности Владимира Путина, заработанной именно на развязывании войны. И вотже незадача! Ельцинско-путинские генералы увязли в партизанском сопротивлении.
Кремлевские имиджмейкеры запаниковали. Они прекрасно понимали, что три оставшихся месяца предвыборной кампании вряд ли пройдут под знаком военных удач. Перед ними встала новая технологическая задача — оторвать возможные военные провалы и саму чеченскую войну от Путина как исполняющего обязанности президента, Верховного главнокомандующего.
Это, безусловно, стало тогда находкой пиарщиков. Известно ведь, что за все происходящее в стране с неизбежностью несет ответственность первое лицо государства. В развале СССР в 1991 году виновен Горбачев, и время это названо «эпохой Горбачева».
За изничтожение России, как великой державы, за ограбление и истребление ее народа должен ответить Ельцин, и последнее десятилетие ушедшего века так и именуется позорным «временем Ельцина». Логично и ельцинского последыша связать со всеми деяниями, свершавшимися в период его пребывания у власти. Но весь фокус в том, что не связывали! Такая вот пиаровская технология!
«Котлеты отдельно, мухи отдельно, как учит нас президент Путин», — высказался один льстивый журналист в адрес президента. И президент Путин при этом действительно все время оказывался в стороне от неудач и провалов в управлении государством. Ловкий трюк политтехнологов по уводу от ответственности первого в стране лица. Отрабатывать эту технологию принялись накануне президентских выборов 2000-го года, когда неудачи чеченской войны и сама война, от которой «избиратель устал», стали представлять как явление очень далекое от деятельности Путина. Поражения в войне не соединялись в информационных блоках с президентом, и они не оказывались благодаря этому поражением Президента, его личной политической неудачей. Кровь русских солдат не оставляла зловещих пятен на светлом образе Путина. Это были два параллельных мира — война там, далеко, неизвестно кем начатая и неизвестно когда будет закончена, а президент здесь, добрый, любимый, и всегда говорит только о хорошем, о радостном. Избиратель с Путиным забывал о войне, о крови, вообще о плохом, ведь Путин ему об этом не напоминал, такова была установка политтехнологов. Из Путина делали «наше светлое завтра», мечтая о котором как-то неприлично и неприятно вспоминать о темном и кровавом «сегодня».
Технология по отделению образа Путина от чеченской войны, нагло внедренная и успешно отработанная в три предвыборных месяца военных неудач в Чечне, в дальнейшем стала главным приемом имиджмейкеров по уводу Путина от ответственности за разразившуюся при его, путинском президентстве, катастрофу в стране. Сдал Путин Россию до последнего клочка земли, до последней капли нефти, до последней крупинки золота сдал. Это под его водительством мы лишились главных военных баз, позволявших хоть как-то противостоять глобалистским планам США, это по его воле уничтожена космическая станция «Мир», и Россия перестала быть великой космической державой. Это с подачи Путина полностью разрушена армия, а наемничество, продавленное им через реформуармии, и закон, дозволяющий принимать на службу солдат-иностранцев, добьют ее окончательно. Это Путиным продавлены через Думу все грабительские законы, и главный из них — о продаже земли, окончательно делающий нас рабами в родной стране. Успешно реализован убийственный для России закон о ввозе в страну ядерных отходов со всего мира, обернувшийся устройством гигантской ядерной свалки — могильник «Русь» — в Челябинске, в географической сердцевине России. Отданы Китаю наши земли, а Норвегии — наше море, готовятся новые территориальные уступки.
Но с Путиным эти его преступные деяния в сознании электората не связывались. Они аккуратно выставлялись как волюнтаристские, стихийные действия Минобороны (военные базы и реформы в армии), Главкосмоса (МКС «Мир»), думских фракций (закон о земле), правительства Касьянова (реформы ЖКХ), министра Минатома Румянцева (закон о ввозе ядерных отходов), министра иностранныхдел Лаврова (готовящаяся передача Японии Курильских островов), да мало ли Чубайсов и Грефов, на которых можно стрелки перевести, всех собак навешать, илишь Путина, одного его искусно уводили от ответственности за все, как будто не он подписывал законы, не он одобрял решения.
Даже анекдот по этому поводу среди журналистов появился.
— Разрешите взять у вас интервью?
— Почему у меня? Что я: дом — работа, работа — дом.
— Но, господин президент.
Не на пустом месте возникший анекдот. В жизни страны дело Путина — сторона. Его в новостях всегда подавали и подают отдельно «от котлет, от мух», от войны и крови, от реформ, от слез народных, от беззакония и коррупции, творимых в стране властью. И во вторую президентскую кампанию в 2004 году эта технология увода Путина от ответственности за все совершенное им, именно им, ведь он являлся первым лицом в государстве, такая хитроумная технология стала главной движущей пружиной предвыборной гонки. Имиджмейкеры тогда привычно отделили в сознании избирателя образ Путина от разваленной им, дограбленной при нем России, сданной по его попустительству Америке и Израилю, вновь указали нам на Вовочку, — «ласковый, приветливый и кроткий», — как на «наше светлое завтра», в мечтах о котором так не хочется вспоминать о несчастном «сегодня».
//- Игрушка для взрослых: раскраска белого пятна — //
Сразу же после президентских выборов 2000 года психологи Центра социального моделирования сделали потрясающее заключение из всего того, что они наблюдали в процессе выборной гонки: «На уровне иррациональном Путин воспринимался массовым сознанием как мощный «белый шум» — сочетание излучений на всех возможных частотах приема, как «активная пустота». И именно на этом уровне сработал феномен массового приятия Путина, его превращения в «общенационального лидера на пустом месте» («Эксперт», 2000, № 13, с. 61).
Путин — никакой, Путин — пустое место, Путин — белое пятно — вот с чего начали политтехнологи Путина, именно путинской бесцветностью и безликостью воспользовались имиджмейкеры-мордоделы и принялись раскрашивать это ничто, это белое пятно. При этом путинские политтехнологи с самого начала предвыборного марафона усиленно сетовали, что их клиент пренебрегает правилами, плюет на имидж, беспечно относится к рейтингу. Весь его предвыборный штаб шумно галдел о том, что Владимир Владимирович не допускает, чтобы им манипулировали, что он сам умный и опытный политик, вполне рассудительный и прагматичный, да и вполне искренний, чтобы скрываться за маской имиджа. «Он сам себе пиарщик, а нам отводит решение оргвопросов», — наперебой твердили подхватные Павловского и Суркова, но при этом «сам себе пиарщик» почему-то не выходил за рамки и трюки, давно отработанные политтехнологами и наиболее эффективно действующие на избирателя: поездки по больницам и домам престарелых, встречи с ветеранами, дарение компьютеров с подключенным интернетом деревенским школам, бюджетникам обещается резкое повышение зарплаты сразу после выборов, а решение об увеличении пенсий подписывается прямо под телекамерами.
