Недолгое колебание.
— За выкуп. Предлагал ему вознаграждение за возврат Эрики живой и невредимой.
Звучало это правдоподобно, однако Коннор заподозрил, что Эндрю лжет. Но решил пока оставить подозрение при себе.
— Что привело к перестрелке?
— Не знаю. Я угодил в засаду. Он хотел меня застрелить. Я ответил огнем.
— Ранил его?
— Кажется. Не уверен.
— Он тебя не задел?
— Обошлось.
Дорога изогнулась, и «феррари» описал поворот, не снижая скорости.
— В опасную игру ты играл, мистер Стаффорд.
— Играю в игры не только я.
Коннор увидел горький изгиб губ Эндрю и понял его причину. Чуть было не промолчал. Но молчание в этой обстановке было бы трусостью.
— То, что происходит между мной и Эрикой, — спокойно сказал Коннор, — никогда не было игрой. Ни для нее, ни для меня.
Эндрю бросил на него быстрый взгляд.
— Это что, признание?
— Ты уже знаешь о наших отношениях. Сегодня вечером я выяснил, что довольно давно. Я… я сожалею об этом.
— Ну еще бы. Ужасно сожалеешь, что путаешься с моей женой.
— Она думает, что ты ее не любишь. Что женился на ней ради денег.
— Это так. Я был мошенником. Жуликом. И никем больше.
— Тогда почему же встречался в лесу с Робертом? Если Эрика погибнет, ты унаследуешь все. Почему бы не дать этому случиться?
Эндрю не ответил. Коннор неторопливо кивнул.
— Я так и думал.
Роберт стиснул запястье Эрики так сильно, что по предплечью пробежала боль.
— Так-так, — произнес он с чем-то похожим на насмешливое одобрение. — Пришлось же тебе потрудиться, а?
Эрика уставилась в его бородатое лицо, в его блестящие маленькие глазки. От брата пахло потом, землей и еще чем-то.
Кровью. Вот чем. Его левое плечо лоснилось. Какая-то красная глазурь покрывала ключицу и шею.
Она вспомнила, как последний раз видела его окровавленным, когда он прижимался к ней в шкафу спальни, дрожа в ее объятиях.
Эрике захотелось сказать что-нибудь, как-то к нему воззвать, возможно, установить контакт даже сейчас…
— Роберт, — прошептала она.
Улыбка раздвинула его густую бороду.
— Мерзавка.
Потом он отвел от камня ее руку, с презрительным равнодушием выпустил запястье, и она стала падать.
Эндрю подумал, что было безумием сажать в машину Коннора.
Делать этого он, разумеется, не собирался. Целью его было преследование Роберта, и, увидев следы шин на грунтовой дороге, он пустился в погоню на большой скорости. Когда за поворотом появились разбитые машины, едва успел затормозить.
Все-таки можно было бы развернуться и уехать. Но тогда он утратил бы всякую возможность отыскать Роберта.
И Эрика погибла бы.
По обеим сторонам мимо проносился лес, стволы деревьев мерцали в свете фар. Эндрю гнал машину по ухабам и выступам, один раз пронесся по валежнику в дождевой промоине. Машине уже никогда не быть прежней.
Да и что будет прежним после этой ночи?
У перекрестка Эндрю притормозил. Грунтовую дорогу, по которой они ехали, пересекала другая.
— Куда ехать? — отрывисто спросил он.
— Не знаю. На восток.
— В какой стороне восток?
— Я совсем запутался. Карта у тебя есть?
— В отделении для перчаток.
Когда Коннор стал разворачивать карту, Эндрю включил в салоне свет.
— Поезжай налево, — сказал Коннор, глядя на отображавшую лес часть карты. — Мили через две свернешь налево еще раз.
Эндрю сделал поворот.
— Мы описываем большой круг.
— Ничего не поделаешь. Прямого пути нет.
— Для Роберта есть. Он на своих двоих.
Коннор кивнул.
— И пустился в путь раньше нас.
Воцарилось молчание. Эндрю был доволен. Ему не хотелось отвечать на дальнейшие вопросы о встрече с Робертом. Он устал от полуправды-полулжи.
Во всяком случае, Коннор как будто поверил его словам. Единственную опасность представлял собой конверт под водительским сиденьем, в котором лежала блузка Шерри Уилкотт.
Эндрю забрал блузку, перед тем как покинуть место засады. Он не мог допустить, чтобы ее обнаружили полицейские, когда станут обыскивать лес в поисках улик, они непременно займутся этим, как только будет найден труп-приманка. Теперь и на конверте, и на блузке появились следы его пальцев. Нужно будет сжечь ее вместе с конвертом как можно скорее.
Если только по какой-то несчастной случайности ее не обнаружит Коннор.
На следующем перекрестке Эндрю, сворачивая, притормозил. Ветви молодых деревьев заскребли по машине справа, сухие листья зашлепали по стеклам, потом он выехал на середину дороги и погнал вовсю.
При торможении конверт наполовину вылез из-под сиденья. Эндрю затолкал его обратно.
Черт.
Если Коннор увидит его, раскроет…
Тогда, поскольку никак не объяснить, каким образом у него оказалась блузка, ему грозит тюрьма. Укрывательство убийцы, утаивание доказательства преступления — сколько он за это получит? Десять лет? Двадцать?
Эндрю отмахнулся от своих страхов. Нелепость. У Коннора нет никаких оснований обыскивать его машину. Он никогда не найдет конверта. Никогда. Он…
— Сбавь скорость, — неожиданно сказал Коннор.
Эндрю сбавил и увидел невдалеке впереди вооруженных полицейских с фонариками.
Одной из них была женщина, рыжеволосая, рослая. Эндрю знал ее по благотворительным мероприятиям. Магиннис. Другой полицейский, с сержантскими нашивками, Эндрю был незнаком.
Коннор поднял руку.
— Останови здесь.
Эндрю затормозил, из-под колес полетели комья грязи. Коннор выскочил из машины прежде, чем он успел вынуть ключ зажигания.
Когда Эндрю подошел к троим полицейским, те уже вели разговор. Он уяснил, что Роберт не обнаружен, что еще двое полицейских, Вуделл и Харт, патрулируют этот район и что здесь был найден «мерседес» его жены.
Потеряв ориентацию, Эндрю думал, что находится в глубине леса, в нескольких милях от какой бы то ни было автомагистрали, пока из-за недалекого холма не донесся шум движения. Он увидел быстро проносящиеся лучи фар. Должно быть, рядом тридцать шестое шоссе.
По этому шоссе он возвращался из теннисного клуба. И проезжал мимо места, где стоял «мерседес» Эрики. Если бы посмотрел за ограждение, то, возможно, увидел бы белую машину. Возможно…
